— Федь, смилуйся, какого слова? — жалобно взмолился я, не успевая за его высоконаучной мыслью. — Мне ходить толком научиться хотя бы не под себя, а ты, «entschuldigung sie bitte», хрень всякую несешь.
— Помяни мое слово, завтра танцевать будешь. А без выпивки неделю ковырялся бы еще! — театрально ткнув в мою сторону обглоданной ножкой Женькиной курицы, патетически заявила моя дубина-выручала.
— Спасибо, доктор! А то я совсем было помирать собрался! — осталось только безнадежно согласиться мне. А что еще прикажете делать привязанному веревками к стулу ангелу — не летать же вокруг стола со стулом на заднице? Да и где тут, в реале полетаешь, если только фэйсом об тейбл, как говорят обитатели туманного Альбиона?
* * *
Не помню, чем кончились посиделки, но на следующее утро я нашел себя в постели. Было совершенно непонятно, как я там оказался. Осторожно присев на краю кровати, я понял, что до сих пор не представлял, как реальное тело должно реагировать на принятие алкоголя. Во-первых, страшно болела голова. Нет, это не во-первых. Во-первых, если я сейчас не добегу до туалета, то Федьке будет ржачка, а мне позор!
Я, хватаясь за все что мог, рванул в одних трусах в означенном направлении. Добраться успел, но по пути посадил пару синяков, задев бедром спинку кровати и чуть не вышибив косяк двери плечом. В общем, наделал такого изрядного грохота, что спящего на диване в гостиной Федьку чуть инфаркт спросонья не хватил.
«Ну что за неудобства сплошные с этим реальным телом?! То ему по нужде приспичит по самое не могу, то башка разваливается на части! А синяки и шишки — они же неделями цветут и не проходят!» — я, с облегчением освободившись от излишков внутриполостной жидкости, заметил в маленьком зеркальце помятую Женькину физиономию. Хорошо, что хозяин этого тела ушел всерьез и надолго. Я ведь ему обещал лелеять и баловать организм, а то, что выглядывало на меня из зеркальца было далеко от кондиции, в которой оно было вручено мне на сохранение: шишка на лбу и две царапины, не говоря уже о синяках под глазами и потрескавшихся губах. На следы, украшавшие обнаженный торс, я уже не обращал внимания.
Но делать нечего — надо учиться управлять телом, только не успеть бы при этой учебе угробить предмет обучения… С другой стороны, я только сейчас понял, что такое реальные ощущения: это же, оказывается, какой кайф успеть вовремя добежать до нужника! Никакого рая не надо. Да, но с головной болью все-таки нужно что-то делать…
К счастью, хоть физик и не доктор, но оказался прав в своей теории алкогольного обучения. Сразу по выходу из туалета я понял, что уже сносно управляюсь с конечностями, и даже не делаю откровенных глупостей при передвижении по квартире. Давалось это нелегко, но я явно стал осваиваться в этой жестокой действительности. Правда, эйфории насчет посещения реала поубавилось, и даже промелькнула каверзная мыслишка: «Не удрать ли обратно в астрал?» Но только промелькнула. Ведь я же мужественный и терпеливый ангел… ну, по крайней мере, мне так кажется.