— И что же ты хочешь от меня? — прервал мой разглагольствования отец Николай.
Я удивленно на него воззрился и, подумав, спросил:
— А Вы можете призвать людей расти выше рамок религии? Исследовать мир и пытаться постичь себя и свое место в нем? Попросить их пытаться любить бога в себе и в людях, а не в абстрактной силе, обитающей в еще более абстрактных небесах?
— Хм. В некоторой степени мы и проповедуем любовь к ближнему… Но я не буду отвечать, ни да, ни нет. Лучше пойдем — мне уже надо принять участие в обедне, а ты сам увидишь, есть ли смысл проповедовать твои высказывания с алтаря, — грустно произнес батюшка, и я начал осознавать, что не достигаю нужного мне успеха.
Немного подождав, как мне посоветовал батюшка, я тихонько «просочился» из каморки в толпу волнующихся прихожан, заполнивших церковь. Сначала я не понял, что их тревожит. Но постепенно мне стало все ясно. Отец Николай уже вовсю вел службу, перехватив инициативу у своего «сослуживца». Но люди, особенно некоторые женщины преклонного возраста, вместо того чтобы тихо-мирно внимать молитвам и креститься, исступленно били поклоны, причем некоторые делали это стоя на коленях. Над толпой стоял тихий гомон, перешептывающихся верующих. Вслушавшись в отрывочные фразы, я понял, что у всех на устах были недавние «чудесные» события:
«Я сама видела. Что тут творилось! Сразу пятеро излечились. Сначала все бились, бедненькие, а потом ясными голосами поговорили и уснули, успокоившись…»
«А отец Николай, святой наш, не останавливается, все молитвы-то читает… а их-то бесы крутят, не хотят выходить! Но он их все равно выгнал!..»
«Родные-то теперь на батюшку нашего и не намолятся!»
«Святое место! Теперь больных сюда толпой поведут…»
Я слушал этот женский перезвон и все больше понимал, какую свинью я подложил отцу Николаю. Наверно, он и сам не мог предположить, какие последствия могут быть у нашего маленького эксперимента. Хотя, скорее всего, просто не верил мне. Молящиеся тем временем все больше входили в какой-то нездоровый экстаз — бегали по церкви от иконы к иконе, неистово кланяясь и крестясь. Я заметил несколько новых «пациентов», видимо приведенных в надежде на исцеление.
Отец Николай, все же контролировал беспокойное поведение паствы и, отчитав положенные тексты, обратился с речью к притихшей толпе:
— Дорогие мои, вчера с утра мне было видение во сне. Ко мне явился ангел и сказал, что если я приведу вечером в церковь болезных душою, то некоторые из них могут излечиться, если я буду усерден в своих молитвах. Чудо это произойдет только раз, чтобы показать, что бог видит ваши страдания и воздаст вам за них на небесах, — священник со всем изяществом свел к минимуму искажение фактов и сумел избежать лишних расспросов, продолжив. — Сон был настолько ясен, что я не посмел пренебречь им и попросил собрать таких больных, сколько успеем. И действительно, двое из четырех приведенных исцелились. Это настоящее чудо, так как я не умею изгонять бесов и не смогу повторить это действо. Прошу тех, кто привел таких больных сегодня, меня простить. Моего участия здесь было очень мало. Я только вел службу и читал должные тексты… Да восславится имя Господне ныне и присно и во веки веков! Аминь!