– Как? Сейчас? Зимой?
– Во-первых, уже не зима, а весна, – улыбнулся Алексей Николаевич. – Сегодня второе марта. И ехать надо именно сейчас, пока вообще можно ехать. Пока не наступила весенняя распутица. Мне придется бывать в местах, где вовсе нет дорог.
– Но почему тебе?
– Мне нужны веские доводы, чтобы доказать Петру Андреевичу, что он не прав. Я хотел бы как можно больше сократить расходы на строительство.
– Кому это нужно? – горько улыбнулась Александра. – Все, напротив, хотят их увеличить. В карман можно больше положить.
– Я вижу, ты уже освоилась в придворной среде.
– Не уезжай, я тебя прошу! – она прижалась к мужу и обняла его. – Я хотела бы, чтобы так было всегда. Лежать у тебя на плече и ни о чем не думать. Мне так хорошо… Так спокойно…
– Сашенька… любовь моя… – он бережно и осторожно начал покрывать ее лицо поцелуями. – Я не могу… Надо ехать…
Она послушно дала себя раздеть. Сердце билось, она сначала подумала, что это тревога, обычное для нее в таких случаях волнение, но потом… Потом ее внезапно охватил жар, она стала отвечать на поцелуи мужа все охотнее и горячее. Давно уже забытое чувство закружило голову, она словно почувствовала опьянение и под конец застонала и выгнулась дугой в его объятьях.
Алексей Николаевич поспешно задул свечу и какое-то время лежал молча. Она тоже молчала, боясь спугнуть это волшебное чувство. Волнение улеглось, жар постепенно опустился в низ живота, который вдруг стал тяжелым, наполненным и горячим.
«Такая волшебная ночь обязательно должна иметь какое-то продолжение, не менее волшебное. Ребенок… Наш с ним ребенок, сын, – вот это было бы настоящее счастье», – нежно подумала она и неожиданно для себя крепко уснула. А ведь ей так хотелось сказать мужу о том, как она его любит.
А утром она почувствовала себя какой-то особенно счастливой. В окно светило солнце, еще холодное, мартовское, но зато необыкновенно яркое. Оно сообщало о приходе весны, и главный ее глашатай, капель, отбивала барабанную дробь на карнизах каждого дома. Александре было хорошо и спокойно.
Но счастье это длилось недолго.
Через три дня муж уехал. Накануне он пообещал своей любимой Сашеньке, что непременно будет писать и постарается как можно скорее все уладить, чтобы его отсутствие не было долгим. Она решила никуда не выезжать, воспользовавшись тем, что идет строгий пост. Графиня Елена Алексеевна пусть ведет себя, как ей вздумается, и принимает, кого захочет. Но мачеха вовсе не обязана занимать ее гостей.
Была даже мысль совершить паломничество по святым местам, но Александра вовсе не была такой набожной, как ее любимая сестра Жюли. В таких делах ей требовался наставник, а Жюли была далеко. Они часто писали друг другу, но что такое письма? Разве можно доверить бумаге все свои чувства, а главное, опасения? Жюли очень чувствительна, к тому же она опять беременна, и не стоит лишний раз ее волновать. Ах, как же Александре не хватало любимой сестры! На всем белом свете нет человека добрее, чем Жюли, такого же чистого и светлого, ни в ком не ищущего корысти и способного устоять перед любыми соблазнами. Судя по письмам, Жюли абсолютно счастлива с обожаемым ею Владимиром. Что ж, она того заслуживает.