Макс наконец освободил ее губы, но только для того, чтобы пропутешествовать своими губами по ее шее и ниже.
— Я весь день хотел этого, — прошептал он. У Линнет закружилась голова. Не столько от шампанского, сколько от сильного и грешного желания, чтобы он продолжал целовать и обнимать ее.
— И этого тоже… — его рука легко проскользнула в вырез ее платья и коснулась груди.
Линнет боялась, что она сейчас умрет или от наслаждения, доставленного его ласками, или от неумолимого желания, чтобы ласки продолжались еще и еще. Необычные ощущения пронизывали ее тело, но они находились в плывущей лодке, под открытым небом, и широкая спина гондольера была всего лишь в метре от них.
— О Макс, не надо… — выдохнула она. — Так нельзя… Я имею в виду… здесь кругом народ…
Его нежные опытные пальцы продолжали путешествие, они были ей очень приятны.
— Линнет, уже темно, кроме того, в гондолах происходят не только такие вещи, — заметил он. — Тебе не следует беспокоиться. Я не собираюсь заниматься любовью здесь! Это только прелюдия. Затем мы вернемся домой.
Его простое заявление, которое он сделал между прочим, что он может заниматься с ней любовью, когда и как он решит для себя удобным, как будто она уже дала ему свое согласие, или же согласия просто не нужно спрашивать, поразило ее. Голова ее прояснилась. Она сразу пришла в себя! Она оттолкнула его ласкающие руки и забилась в глубину сидения.
— Ты, наверное, часто занимаешься такими или более серьезными вещами в гондолах, — обвинила она его. Волна жара поднималась по шее, Линнет была рада, что вокруг так темно. — Напоить девушку шампанским, и приказать гондольеру, чтобы он плыл по самым темным каналам!
Он не предпринял никакой попытки снова обнять ее. Наоборот, он ее совсем не касался.
— Совсем не обязательно говорить гондольерам о таких вещах, — мягко и обиженно ответил он. — В чем дело, Линнет? Еще мгновение назад тебе все это нравилось. Ты свободна, я свободен! Разве существует какая-то причина, по которой мы не можем заниматься любовью, если нам обоим этого хочется?
Множество причин, хотела она воскликнуть горько. Она была влюблена в него, а он просто хотел удовлетворить свое желание. Или может быть, подумала она в ужасе, он считает, что должен преподнести ей еще один подарок ко дню рождения?! Красивый любовник-аристократ — она должна быть ему по гроб благодарна, что он на время затащил ее в свою постель!
— Ты слишком далеко заходишь в своих предположениях. Макс, — сердито закричала она. — Ты считаешь, что я хочу этого, просто потому что тебе этого хочется! Всегда все должно быть по-твоему, не так ли? Поэтому ты подарил мне жемчуг, так как я настаивала заплатить за платье…