— Он там. Он ждет тебя.
Пройдя еще несколько шагов, Симон оказался в пещере. Свет факела, воткнутого в стену, освещал сидевшего в углу на камне человека. Другой камень служил ему столом, на его широкой поверхности лежало несколько свитков и принадлежности для письма. Человек был одет в темный плащ и сйдел неподвижно, низко опустив голову. Услышав шаги Симона, он медленно распрямился, спросил, напряженно вглядываясь:
— Иосиф?
— Нет, учитель,— ответил Симон чуть прерывающимся от волнения голосом,— Это я, Симон, Симон из Эдессы. Я только что приехал, и мне сказали...
— Я ждал тебя,— перебил его Павел.— У нас совсем мало времени, садись и рассказывай.— И он указал куда-то вправо.
Симон не увидел, на что он мог сесть, и, подойдя к указанному Павлом месту, опустился прямо на землю, обхватив колени руками.
— Рассказывай,— повторил Павел, пристально на него глядя.— Говори тихо, нас никто не должен слышать.
Учитель не любил долгих предисловий и несущественных подробностей, и Симон, зная это, сразу же стал говорить о последней встрече с Никием по дороге в Рим.
Когда он закончил, Павел без паузы спросил:
— Значит, он уверен, что его представят Нерону?
— Он сказал, что совершенно в этом уверен,— горячо прошептал Симон, словно представление Нерону было собственной его заслугой.— Этот Сенека, он разговаривал с одним актером по имени Салюстий, который...
— Знаю,— остановил его Павел.— Это не важно. Слушай меня внимательно: тебе нужно ехать в Рим.
— В Рим? — невольно воскликнул Симон.— Но я же...
— В Рим,— повторил Павел сурово, и Симон быстро и послушно кивнул.— Ты найдешь Никия и передашь ему то, что я тебе скажу,— продолжал Павел.— Ты должен точно понять то, что я скажу, и правильно передать мои слова Никию. Это очень важно, не удивляйся. Если ты что-нибудь не поймешь, спроси, я объясню. Но знать об этом должны только двое и больше никто, ни единый человек, ни здесь, ни в Риме. Ты понял меня? — Симон кивнул.— Ты хорошо меня понял?
— Да, учитель,— убежденно ответил Симон.
— Хорошо,— медленно произнес Павел.— Я всегда доверял тебе, Симон, и ты ни разу не подвел меня. Не подведи и теперь, от этого многое зависит. Очень многое, тебе надо это себе уяснить.
— Я понял, учитель.
— Тогда слушай. Завтра же утром я выйду к римлянам, и, думаю, они уже не выпустят меня.— Он движением головы остановил протесты Симона и продолжил: — У меня больше не будет возможности пообщаться с Никием — ты заменишь меня. Я послал Никия в Рим, чтобы он остался при Нероне и прекратил жизнь этого чудовища, когда других средств остановить его злодеяния уже не найдется. Но обстоятельства изменились, и Никий больше не должен посягать на жизнь императора Рима, напротив, ему надо всячески оберегать ее — как если бы он оберегал мою жизнь.