Став полным властелином Марты Стефановны, Крыж на этом не успокоился. Ему нужен был и ее сын, живущий не в Яворе, а за Карпатскими горами, во Львове. Завербовав мать, Крыж перенес свое внимание на ее сына, Андрея Лысака. Немало пришлось подумать резиденту, над тем, как приобщить к своей компании юношу, куда нацелить его, чтобы с наибольшей выгодой использовать впоследствии.
Андрей Лысак, направляясь домой в Явор, и не подозревал, какая судьба ему уготована. Как он далек был в ту свою двадцатую весну от того, чем занималась мать, и как скоро догнал её!
Майской предрассветной порой с одного из аэродромов Южной Германии в придунайской зоне оккупации поднялся скоростной самолет «неизвестной принадлежности». Он имел на борту единственного пассажира. Это был Джон Файн, приступивший к осуществлении операции «Горная весна».
Под кличкой «Черногорец» Файн направлялся в Явор самостоятельно, отдельно от Дубашевича и Хорунжего. Те в свою очередь должны были быть переброшены через границу каждый в отдельности.
Оставив позади Восточные Альпы, самолет без опознавательных знаков прошел между Италией и Югославией, над нейтральным голубым коридором Адриатики, пересек Ионическое море, часть греческой суши и приземлился дневать на одном из островов в северном углу Эгейского моря. С наступлением темноты «Черногорец» снова был в воздухе. Самолет с первой же минуты начал набирать высоту. Через час Файну пришлось надеть кислородный прибор. Летели над облаками, в стратосфере. В одно мгновение пронеслись над узкой прибрежной полоской греческой Македонии. С юга на север пересекли Болгарию. Далеко-далеко внизу, в просвете облаков, на черной земле, у подножия хребта Стара Планина, сверкнул светлой ниточкой пограничный с Румынией Дунай. Строго по прямой, оставив в стороне справа Бухарест, а слева Крайову и знаменитые Железные ворота на излучине Дуная, пошли вглубь Румынии. Перевалили Южные Карпаты и стали постепенно терять высоту, снижаться. Пять тысяч метров. Четыре. И, наконец, три. Это уже Трансильвания. Самолет чуть накренился на правое крыло, начал разворот.
Конец воздушного пути. Дальше придется пробираться по земле. Жаль! Еще несколько минут лета — и самолет был бы над высокогорным Закарпатьем, почти над Явором. Файн вздохнул. Близок локоть, да не укусишь! Нет, прямо в Закарпатье лететь нельзя. Это категорически запрещено «Бизоном». План Артура Крапса труднее и хитрее. Сбросив Файна в румынских Карпатах, самолет должен круто повернуть вправо и следовать к советской границе. Так, на подступах к Днестру, он продемонстрирует ложную попытку прорваться к нам в тыл. Инструкция «Бизона» обязывала экипаж немедленно изменить на 180 градусов, имитировать паническое бегство, только с советского аэродрома поднимутся ночные самолеты-перехватчики. Таким образом, пограничники, рассчитывал «Бизон», будут твердо убеждены, что «неизвестному» самолету не удалось прорваться в воздушное пространство Советского Союза и он повернул назад, не выполнив своего задания.