С одной стороны, близорукость разведки объясняется ее слабостями. Авиация Западного фронта понесла большие потери, и поэтому выяснение обстановки воздушной разведкой было затруднено. Плотно обследовать районы к западу от Буга в районе Бреста наши летчики, похоже, не смогли. Оставался такой объективный критерий, как {128 --> глубина вклинения противника и использование им в бою танков. Вклинение на Брестском направлении 22 июня было еще не глубоким. Крупные массы танков из-за проблем с переправами у корпуса Лемельзена также на горизонте не появились. Нет ничего удивительного, что Павлов сразу же сосредоточился на казавшемся более опасным направлении — Гродно. Такую же опасность таил стык с Северо-Западным фронтом.
Последней соломинкой стало мнение высшего руководства Красной армии. На обильно унавоженную донесениями о прорывах у Гродно почву упали зерна Директивы № 3, пришедшей из Москвы в десятом часу вечера первого дня войны. В ней войскам Павлова ставилась следующая задача:
«Армиям Западного фронта, сдерживая противника на Варшавском направлении, нанести мощный контрудар силами не менее двух мехкорпусов и авиации фронта во фланг и тыл сувалкской группировки противника, уничтожить ее совместно с Северо-Западным фронтом и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки».
На Юго-Западном фронте к вечеру 22 июня более-менее разобрались с обстановкой и Директиву № 3 фактически {129 --> проигнорировали. На Западном фронте, напротив, она вполне отвечала представлениям Павлова и его штаба о действиях и целях противника. Более того, вскоре после получения директивы в штаб фронта прибыли маршал Кулик и маршал Шапошников. Кулик сразу же отправился в 10-ю армию за 6-м мехкорпусом.
За двадцать минут до полуночи 22 июня состоялся разговор между Павловым и Болдиным. Командующий фронтом приказал своему заместителю: «Организовать ударную группу в составе корпуса Хацкелевича плюс 36-я кавалерийская дивизия, части Мостовенко и нанести удар в общем направлении Белосток, Липск, южнее Гродно с задачей уничтожить противника на левом берегу р. Неман и не допустить выхода его частей в район Волковыск»[87].
Как мы видим, Павлов ждал удара на Волковыск, т. е. наступления противника в тыл фронта на сравнительно небольшую глубину. Как ни странно, это решение Павлова сыграло на руку Гудериану. Среди направлений, на которых планировалось использовать резервы Западного фронта, Брест не значился. Это избавило подопечных «быстрого Гейнца» от досрочной встречи с танками Т-34 и КВ 6-го механизированного корпуса Хацкилевича. Разумеется, никаких преднамеренных действий Гудериан для этого не предпринимал. Не подпиливал же он мост под танком своей дивизии. Это можно назвать как угодно — везение, удача, благосклонность богов. 6-й мехкорпус до войны дислоцировался в центре Белостокского выступа. Такое положение позволяло выдвинуть его в случае нужды в любую точку на периметре выступа. Прикрытие шоссе от Бреста на Барановичи было вполне логичным решением. Но этого не произошло. Командующий 2-й танковой группой получил «зеленую улицу» в направлении Барановичей и даже Минска.