У околицы откуда ни возьмись появилась кривоносая старуха, неуклюже поклонилась путникам, ни к кому не обращаясь скрипучим голосом проинформировала о разнообразных новостях:
— Вельдар вернулся с рынка — привез холст, а на бочку новую уже не хватило денег. Говорит, в село пришли солдаты чужые. Отобрали несколько свиней, выдав вместо них бумажки какие-то. И еще они очень сильно хотят найти какого-то старика с мальчиком. У старика вроде как должен быть посох — про посох много раз повторяли. Говорили, что старик и мальчик могут спуститься с гор в нашу долину. Обещают хорошо заплатить тому, кто их выдаст.
При последних словах старуха многозначительно покосилась на старика и его ученика. Взгляды парочки крестьян устремились туда же. Омр, сочтя ситуацию несколько угрожающей, тут же поспешил ее прояснить:
— Ну и кого ищут? Старика с мальчонкой, а не старика с пацаном и омром. Посмотри на меня — видишь татуировки на лице? Красные и синие узоры — такие только у воинов моего народа бывают. Мы втроем шли — это вовсе не нас они ищут. А насчет посоха — все старики палки таскают, чтобы опираться. Это ничего не значит.
— Может и так, — согласилась карга. — Но вы пришли с гор, вы чужие, среди вас есть старик и мальчик. А посох у старика непростой — совсем не похож на первую попавшуюся под руку палку. Его вырезали из хорошего дерева, и долго им пользовались — приметная вещица. Трудно будет объяснить солдатам, что вы здесь ни при чем. Если не хотите беды, то даже не подходите к деревням — нельзя вам никому на глаза показываться. И тебе, офицер, тоже не надо — зверь при тебе приметный.
— Мы так и поступим, — смиренно согласился старик. — Но наш путь не закончен, и мы бы хотели взять у вас немного еды в дорогу.
— А деньги-то у вас есть? — с сомнением в голосе уточнила старуха.
Старик покачал головой:
— Увы — в пути поиздержались: карманы наши пусты. Но я могу заплатить другим.
— Чем? Отдашь свою кривую палку? — губы старухи исказились в пародии на улыбку.
— Сожалею — но посох свой я не отдам. Он мне дорог. Но зато я умею вырывать гнилые зубы и снимать боль с тех зубов, что еще на что-то годны — думаю, в вашей деревне есть люди, которым это может пригодиться.
Старуха непроизвольно провела ладонью по челюсти, улыбнулась уже более приветливо:
— Конечно найдутся — проходи лекарь, получишь свою еду. И вы не стойте — раненого на сеновал перенесите, там ему удобнее будет, ночи ведь сейчас теплые. Только переодеть его надо будет — спрятать солдатские вещи. Иначе до беды дело может дойти.
* * *
Старуха оказалась женой местного старосты. Тот уж второй год как помер, но нового никто и не подумал избирать — бабка справлялась со своей ролью превосходно. Она лично проследила за тем, как размещают Лала и послала мальчишек на огороды — позвать страдающих к лекарю. Вскоре старик на пороге сеновала принялся за дело: голыми руками выдирал зубы, а в легких случаях что-то нашептывал, и боль отступала. Крестьяне, убедившись в эффективности его лечения, притащили к нему свинью с раздутым брюхом, но здесь он помогать отказался: