— Изменилась ты, Мальва, и не узнать.
— Это не оттого, Лукьян. Не от холода...
— А отчего?.. А да, да. Слыхал, знаю...
— А Глинск сегодня какой-то грустный-грустный. Или это мне так кажется после больших городов? Я ведь в Москве останавливалась. И в Киеве побыла день. Лавру видела, все видела... Станции забиты, люди снуют, едут, спешат, рвутся куда-то. А я все думаю про наш Вавилон. Как он там?
— Стоит… пусто без тебя... Ни тебе качелей, ни еще кое-чего...
— Сплетен про Мальву Кожушную... Да?
— Может, и так...
— Ну что, поехали?
— Сейчас. Дай очухаюсь...
— До того проняло? — улыбнулась Мальва.
— Ну что Соколюки без лошадей? Все равно что Фабиан без козла.
— Как он там?
— Живут. Фабиан гробы тешет, а козел шныряет по свету, покойничков вынюхивает,
— Вот без кого не быть Вавилону
— Какой уж без них Вавилон...
— А вы как же? Так и бобылюете одни?
— Взяли на зиму Даринку... Все-таки помощь.
— Для Данька или для тебя?
— Так ведь известно, как. Данько, наверно, думает, что для меня, а я — что для Данька. Вот бусы ей везу,— и он вынул из-за пазухи полную пригоршню красных бус. Положил обратно, застегнул ворот вышитой рубашки.— Пару турманов отдал. Да каких!..
Мальва сверкнула глазами, окинула Лукьяна взглядом и спросила без малейшей зависти в голосе:
— Любишь?
— Да ведь как сказать, ты любишь, а тебя, может, и нет... А у меня еще и таланта нет такого, как у иных бывает, чтоб привязать. Я, Мальва, неудачливый. Тут лошадей потерял, там могу потерять Даринку... Ну, ладно, что это шутка, с лошадьми. А если и вправду? Пропащий я, Мальва, человек. Да другой бы не отдал таких турманов за паршивенькие бусы! А ты как думаешь, стоят эти бусы пары турманов?
— Хороший ты человек, Лукьяша. Я твою душу знаю...
— Мать знает, что ты едешь?
— Все стряслось так внезапно, что и написать не успела, Как мама?
— В порядке. Видал ее на днях. На престольном празднике. В церкви. Пели старухи славно. Говорят, последний престол... Ну, мышастые, с богом... Повезете Мальву Кожушную, а куда, не знаю. Куда, Мальва? В коммуну или домой?
— На печку. К маме. Душу обогреть.,. — засмеялась Мальва.
— А потом?
— Коммуну в Вавилоне осную. Пошел бы в мою коммуну?
— Но-о! — Лукьян подхлестнул лошадей.— Я вступил в соз.
— Клим Иванович бывает у мамы?
— А то как же, Дровец подкинет, еще чего-нибудь.
— А Тесля здесь? В Глинске?
— Где ж ему еще быть, Тесле? Где райком, там и Тесля. Разве в этой самой... в Костроме не так?