Макс раскрыл упомянутую варежку, закрыл и открыл снова:
— Нет.
— Немного погромче, пожалуйста. Вы, кажется, употребили какое-то незнакомое мне слово.
— Послушай, Элли, поимей хоть каплю жалости. Я же жду доктора Хендрикса, а когда он меня отпустит, попытаюсь хоть чуть-чуть поспать. Я недобрал уже часов десять.
— Ты же можешь спать, когда тебе угодно.
— Конечно, особенно если четыре часа на вахте, четыре, считается, отдыхаешь — и по-новой. Тут уж спишь каждую секунду, когда появляется такая возможность.
— Ты что, хочешь сказать, что стоишь вахту через раз? — удивилась Элли. — Да это же уголовное преступление.
— Может, и так, только так оно и есть.
— Но… Я с этим разберусь! Я поговорю с капитаном!
— Элли, ради бога, не делай этого!
— А что? Капитан Блейн — старый лапочка. Не бери в голову, я с этим разберусь сама.
Макс глубоко перевел дыхание, затем заговорил, стараясь, чтобы его слова звучали поубедительнее:
— Элли, не говори ничего капитану, совершенно ничего. Если ты будешь лезть в дела, которых не понимаешь, ты мне только все испортишь. Меня снова выкинут к коровам.
— Да нет же, он не посмеет так сделать.
— Да ты пойми, Элли. Может, для тебя он и «лапочка», но для меня он — капитан. Так что не лезь в это дело.
Элли надула губы:
— Я же помочь тебе хотела.
— Понимаю, и большое тебе спасибо. Но все равно не надо. И все равно я не могу прийти в гостиную — мне нельзя.
— Я же думала… я думала, что ты от меня прячешься. А почему нельзя? Ты же разгуливаешь здесь, наверху, в этой красивой форме. Почему же нельзя?
Разговор был прерван доктором Хендриксом, возвращавшимся в свою каюту.
— Доброе утро, Джонс, доброе утро, мисс Кобурн. — Он прошел внутрь.
На лице Макса появилось отчаяние:
— Элли, мне надо идти, — он повернулся и постучал в дверь Астронавигатора.
Доктор Хендрикс как будто и не видел его с Элдрет.
— Садитесь, Джонс. Очень интересное вы сегодня устроили представление. Мне крайне интересно, как далеко простирается эта ваша способность. Она ограничивается числами?
— Почему? Я думаю, нет, сэр.
— Вам пришлось много работать, чтобы добиться таких результатов?
— Нет, сэр.
— Хм… Мы сейчас кое-что попробуем. Вы читали… дайте мне подумать… что-нибудь из драматургии Шекспира?
— Ну, в школе у нас был «Гамлет» и «Как вам это понравится», а еще я читал «Зимнюю сказку». Только она мне не понравилась, — честно добавил Макс.
— В таком случае вы, видимо, ее не перечитывали. Помните что-нибудь оттуда?
— Конечно, сэр.
— Хм… — Доктор Хендрикс взял с полки потрепанный том.
— Ну, например. Акт второй, сцена третья: Леонт говорит: «Ни днем ни ночью мне покоя нет! Но эти муки слабость, только слабость».