— Невинные? — рявкнул Валентин. — На войне не бывает невинных! Они с Джослин объединились против меня! Они бы позволили ей забрать сына!
Люк шумно выдохнул.
— Ты знал, что Джослин собирается уехать? — процедил он. — Она хотела сбежать еще до Восстания!
— Конечно знал! — Валентин уже не контролировал себя. Им овладела безудержная ярость, не шее вздулись жилы, пальцы судорожно сжались в кулаки. — Я всего лишь защищал то, что принадлежит мне по праву! В итоге они удостоились чести быть похороненными как величайшие воины Конклава!
— Вы сожгли их… — без выражения проговорила Клэри.
— ДА! — бесновался Валентин. — Я СЖЕГ ИХ!!!
Джейс издал сдавленный звук:
— Мои бабушка и дед…
— Ты их даже не видел, поэтому не изображай скорбь.
Кончик лезвия дрожал заметнее.
— Спокойно! — Люк положил руку Джейсу на плечо.
Джейс даже не оглянулся. Его дыхание сбилось, словно от долгого бега, на шее и на висках блестел пот, на руках вздулись вены.
«Сейчас он убьет Валентина!» — подумала Клэри.
— Джейс, мы должны забрать Чашу. Ты ведь знаешь, что с ней сделает Валентин, — вмешалась она.
— Отец, где Чаша? — спросил Джейс, облизывая пересохшие губы.
— В Идрисе, — невозмутимо произнес Валентин. — Спрятана в надежном месте.
Рука Джейса уже откровенно дрожала.
— Скажите…
— Джонатан, отдай меч, — послышался тихий голос Люка.
— Что? — глухо проговорил Джейс.
Клэри шагнула вперед:
— Отдай меч Люку.
Джейс покачал головой:
— Не могу.
Она почти вплотную приблизилась к нему:
— Можешь. Пожалуйста, отдай меч.
Джейс не отрывал взгляда от лица Валентина. Казалось, это будет длиться целую вечность. Наконец он коротко кивнул. Встав рядом с ним, Люк взялся за меч поверх руки Джейса.
— Теперь отпускай, Джонатан, — сказал Люк, но, наметив выражение лица Клэри, тут же поправился: — Джейс.
Тот молча выпустил меч. При виде его бледного лица и искусанных в кровь губ Клэри отчаянно захотелось обнять Джейса; впрочем, она прекрасно понимала, что он не позволит.
— У меня есть предложение, — на удивление невозмутимо заявил Валентин.
— Дай-ка подумаю, — произнес Люк. — Станешь просить пощады? Угадал?
Валентин делано рассмеялся:
— Я никогда не опущусь до того, чтобы просить пощады.
— Вот и хорошо. — Люк слегка кольнул кончиком лезвия подбородок Валентина. — Я не стану убивать тебя, разве что сам напросишься. Сколько можно умирать на глазах собственных детей? Мне нужна только Чаша.
Из-за двери донесся неясный шум.
— Люк… — начала Клэри.
— Слышу! — отрезал он.
— Повторяю, Чаша в Идрисе. — Взгляд Валентина скользнул к двери.
На лице Люка выступила испарина.