Отсюда и слѣдуетъ, что все суета суетъ на бѣломъ свѣтѣ, хоть всѣ мы, милостивыя государыни и государи, любимъ больше или меньше, суету мірскую. Желалъ бы я знать, какой благовоспитанный смертный, или смертная съ исправнымъ желудкомъ, откажется отъ употребленія ростбифа, единственно потому, что ростбифъ скоропреходящъ и тлѣненъ? Пусть онъ суета, но да ниспошлетъ небо всякому смертному, читающему эти строки (о, еслибы такихъ смертныхъ набралось около пятисотъ тысячь!), значительную частичку смачныхъ блюдъ, подобныхъ ростбифу. Садитесь за мой столъ, милостивые государи, и кушайте на здоровье, безъ церемоніи. Вотъ вамъ ветчина, редиска, горчица, уксусъ, — кушайте, кушайте. Эй, ты, Джонсъ! Другую бутылку вина! Насыщайтесь вдоволь, дорогіе мой гости, суетными благами міра сего, и поблагодарите хозяина за радушную хлѣбъ-соль. И не прогнѣвайтесь на мою героиню, если, сверхъ чаянія, замѣтите въ ней черезчуръ аристократическія наклонности и вкусы: они скоропреходящи, будьте въ этомъ увѣрены, какъ и всѣ наслажденія и забавы сей коловратной планеты.
* * *
Ближайшимъ слѣдствіемъ визита мистриссъ Бекки къ лорду Стейну было то, что высокородкый грандъ Испаніи и Португаліи, донъ Питерварадинъ воспользовался первымъ случаемъ возобновить знакомство съ полковникомъ Кроли, когда, на другой день, встрѣтился съ нимъ въ клубѣ. При встрѣчѣ съ Ребеккой въ Гайдъ-Паркѣ, высокородный грандъ, снявъ шляпу, привѣтствовалъ ее глубочайшимъ салютомъ. Вслѣдъ затѣмъ, мистриссъ Кроли и супругъ ея получили приглашеніе на одинъ изъ семейныхъ вечеровъ гранда и грандессы въ Левантъ-Домъ, занимаемый ими по случаю совершенной отлучки изъ Англіи благороднаго хозяина этого палаццо. Ребекка пѣла, послѣ обѣда, въ небольшомъ собраніи, гдѣ находился и лордъ Стейнъ, слѣдившій, съ отеческимъ вниманіемъ, за успѣхами своей юной protégée.
Въ Левантъ-Домѣ Бекки познакомилась съ однимъ изъ самыхъ знатныхъ и великолѣпныхъ джентльменовъ, герцогомъ де-ла-Жаботьеръ, уполномоченнымъ министромъ и посланникомъ одного короля. Гордость, въ сильнѣйшей степени, бурлитъ и клокочетъ въ моей груди, когда я переношу на бумагу эти имена, и воображаю, въ какое блистательное общество попала моя героиня. Она сдѣлалась постоянной гостьей въ домѣ французскаго посольства, гдѣ вечера считались скучными, какъ-скоро не присутствовала на нихъ madame Родонъ Кроли.
Messieurs де-Трюффиньи (изъ фамиліи Перигора) и де-Шампиньякъ, чиновники французскаго посольства; оба немедленно и вполнѣ подчинились прелестямъ очаровательной Ребекки, и оба въ свое время, торжественно объявили, что они стояли съ нею на самой короткой ногѣ. Такія деклараціи, какъ всѣмъ извѣстно, въ духѣ французской націи, и желалъ бы я знать: какой французъ, по возвращеніи изъ чужихъ краевъ въ свою отчизну, не хвасталъ тѣмъ, что онъ сгубилъ наповалъ по крайней мѣрѣ дюжину почтеннѣйшихъ фамилій?