В общем, учеба у меня пошла только на «отлично». От глупых олимпиад по математике, физике и химии, а также истории и географии я открещивался руками и ногами, не хотелось бесцельно тратить время на доказательства, что я лучше всех в выбранной дисциплине. А то бы меня, наверное, однозначно записали в вундеркинды. О том, что я с каждым месяцем становлюсь новоявленным Кулибиным, я тоже не распинался в большом мире. Об этом знали только подруги, родители да самые близкие родственники. Результатом моих возросших умений стал удвоившийся поток деталей с места работы моего папаши да мои возросшие опасения, что его когда-нибудь все-таки посадят за разбазаривание народного, а к тому времени, как я понял, уже ничейного имущества.
Но отец в ответ только посмеивался:
– Ты бы видел, что и сколько воруют другие! А я и в самом деле беру только то, что идет в отходы.
После чего я сильно зауважал папино место работы, потому что в моем представлении и из таких «отходов» можно было строить космические ракеты или радиоуправляемые истребители. Зато и я в своих изысканиях и создании экспериментальных моделей имел все, что только душа возжелает. А это в итоге давало весьма неплохие шансы приблизиться к раскрытию основной тайны нашей Лаповки.
Тем более что в этом направлении нам удалось сделать один огромный, можно сказать, основополагающий сдвиг, после которого приунывшие и немного разочарованные долгими, безрезультатными поисками подруги вновь воспарили духом и запылали неугасимым энтузиазмом.
Случилось это в августе месяце, когда нам шел шестнадцатый год и мы, как обычно, находились в родной деревне. Мигалками к тому времени я обставил лес довольно плотно, срабатывали они в сухую погоду преотлично, так что две пары из нашей компании по очереди только и делали, что мотались в подозрительные места и осматривали блуждающих там людей. Понятно, что все они после осмотра оказывались вне подозрений, а если и были единичные случаи повышенной заинтересованности, то и они растворялись после небольшой слежки.
Пары, естественно, составляла наша королева. Причем в большинстве случаев лисички, равные по силе и выносливости, бегали вместе, а я с большим опозданием и позором нагонял Машку уже тогда, когда она возвращалась мне навстречу. Понятно, что угроза наказания следовала сразу:
– Тебя только за смертью посылать! Сейчас ты у меня получишь, раб!
А само наказание торопилось пасть на мою голову сразу после возвращения «на базу». Причем скрытное место для наших игрищ теперь не слишком-то и выискивалось, наша стервочка зажимала меня в первом же удобном углу и начинала измываться, поочередно подзывая для усиления эмоций то Верку, то Катьку. Спасался я только иногда, пользуясь привилегиями штатного техника и убегая в лес для наладки какой-нибудь мигалки или заседая возле экранов для согласования всей нашей сети.