– Он вспомнит об этом в свое время, я думаю. Тебе не следует разговаривать с этим парнем.
– Но он хочет, чтобы мы переехали. На рассвете мы снимаем наш камач и переедем в другой лагерь, сказав «до свидания» Шейнину и его племени. А чтобы мы не передумали, здесь снаружи ждет взвод воинов Темучина. Я еще не решил, считать себя пленником или нет.
– Я знаю, что выгляжу ужасно, – сказала она, кивая головой.
– Для меня ты выглядишь отлично, дорогая, – ободряюще сказал ей Язон. Он настроил аптечку на «полный покой» и прижал ее к руке Меты. Она не протестовала. С чувством вины, с сознанием, что он один ответственен за перенесенную ими боль, Язон уложил ее на меха рядом с мальчиком и укрыл их обоих. Что за безумная глупость заставила его впутать женщину и ребенка в это убийственное дело?
Потом он вспомнил, что условия здесь намного лучше, чем на Пирре, и что он, возможно, спас им жизнь, увезя сюда. Он смотрел на их раны и ушибы и думал, что они может быть, поблагодарят его за это когда-нибудь.
Утром раненые пирряне уже смогли выбраться из камача, поэтому Язон смог организовать его разборку солдатами. Убирать камач – женская работа, но Язон не позволил ни одной женщине из племени Шейнина приблизиться к нему. Он был уверен, что после недавних смертей, вражда к ним усилилась и вовлекла большую часть племени. Но Язону пришлось отдать солдатам большую часть своего первосортного ачада, только тогда они согласились взяться за работу и загрузить эскунг. Язон помог сесть Мете и Грифу, привязал их и укутал мехами, и маленький караван выступил, сопровождаемый мрачными взглядами.
В лагере Темучина было достаточно женщин, чтобы выполнить эту не мужскую работу, так что мужчины лишь стояли и смотрели, что и было их основным занятием. Язон не мог присматривать за работой. Он поручил это Мете, так как ему было приказано явиться к Темучину.
Два охранника у входа в камач вождя с опаской посторонились при виде Язона. В конце концов он заслужил авторитет у рядовых воинов. Темучин был один, он держал покрытый кровью нож Язона. Язон остановился, но потом успокоился, видя, как Темучин быстрым взмахом послал нож в туловище козы, служившее ему мишенью. Нож вонзился по рукоятку.
– Этот нож хорошо уравновешен, – сказал Темучин. – Его легко метать. Язон молча кивнул, он понимал, что не для обсуждения достоинства ножа вызвал его вождь.
– Рассказывай все, что знаешь о порохе, – приказал Темучин, наклоняясь и извлекая нож из туши.
– Я мало что могу сказать.
Темучин выпрямился и взглянул на Язона, пробуя острие ножа на своей мозолистой ладони.