— Готова?
— Не очень, — честно призналась Лия.
— Тогда, может, уедем?
— Нет, — хватило ее на короткий ответ.
Наконец, открылась входная дверь, и из дома вышел мужчина, положив руки на пояс. За его спиной показалось еще двое, которые встали по обе стороны от него. Лия сделала глубокий вдох, заглушила мотор, и вышла из машины, смело встречая суровый взгляд своего Альфы. Его звали Пол, и у Лии было несколько причин, чтобы не любить этого старого ликана. Хотя, по человеческим меркам он был не так уж и стар, и выглядел, как мужчина лет сорока с лишним. Но по меркам ликанов он прожил уже достаточно, особенно для того, чтобы привыкнуть к власти. Те, что стояли за спиной Альфы, были его сыновьями от первого брака. И один из них, Олаф, сделал шаг вперед, к ней навстречу, но Пол остановил его, преградив рукой дорогу, и оттолкнул на шаг назад. Лия в уме проговорила слова благодарности, а в душе зародилась надежда.
— Лия, дорогая, мы скучали, — сказал Пол, кривя губы в улыбке. — Неужели блудная дочь соизволила вернуться.
— Как видишь, Пол, — ответила она с той же улыбкой.
— Заходи, и к Стену это тоже относиться.
Пол развернулся и прошел в дом, подхватив за предплечье Олафа и заводя его вместе с собой. Лии это не понравилось, потому что попахивало заговором. Она обошла машину, Стен тоже вышел, и они направились за Альфой. У входа ее с улыбкой встретил Каспер, второй сын Пола, вызывающе оглядев с ног до головы, чем заставил почувствовать себя еще обнаженнее, чем она была:
— Привет, Лия. Ты сменила имидж?
— Отвали, Каспер, бью я все так же больно, как и раньше.
Потеряв улыбку, он ответил:
— Ну, в этом я даже не сомневаюсь.
Лия переступила порог, когда откуда-то вылетел Тоби и крепко обнял ее, сжав руками ноги и упираясь лбом в живот:
— Лия! Я так рад, что ты вернулась!
— Привет, дружок, — ответила ему Лия, потрепав взъерошенные темные волосы.
Тоби был ее младшим братом, но родным только наполовину, по линии матери. Матери… Лия любила свою мать, хоть и с натяжкой, потому что не всегда понимала причины ее поступков, с самого своего детства. Как, видимо, и мать не понимала ее. Это взаимное непонимание, как и обида, уже давно повисли между ними, и что было заметно даже сейчас, когда высокая, стройная женщина в длинном голубом платье вышла из комнаты и одарила ее оценивающим, надменным взглядом.
— Что за вид? — спросила первым делом Кларисса. — Что-то случилось или воля за пределами Стаи тебя так опустила?
Лия хоть и понимала, что мать считает родную дочь предательницей, но желание развернуться и снова убежать отсюда стало еще сильнее. Точно ли она приняла верное решение?