Мать вела его за руку по широкому и темному коридору. Но его тревожила не это странное место, в которое они приехали, а ее состояние. Она была очень слаба. В последнее время мать сильно похудела и все больше проводила время в образе волчицы, но даже она не придавала ей силы, а казалось, что все было наоборот. Нифер же только усугублял ее состояние. И за это Эрик ненавидел его всей своей еще маленькой сущностью. Они вошли в какую-то светлую комнату, и мать повернулась к нему.
— Эрик, послушай меня, — сказала она, присаживаясь перед ним на колени. Позади нее появилась худощавая женщина со светлыми волосами и улыбнулась ему. — Это Сара, моя хорошая знакомая. Я оставлю тебя с ней…
— А ты?
— А я вернусь обратно.
— Но ты не можешь вернуться к этому живодеру, — обидчиво буркнул он.
— Не переживай, со мной все будет в порядке, — соврала она, и у самой проступили слезы. — Так надо, поверь мне. Эти ликаны — Ветхие — помнишь, я рассказывала тебе о них? — Эрик кивнул. — Они помогут тебе, и слушай все, что они будут тебе говорить.
— А почему они не могут помочь тебе? Почему мы не можем остаться здесь вместе?
Мать закусила губу и обняла его…
Эрик протер ладонью лицо, прогоняя воспоминания. Тогда он не сразу понял, какую жертву принесла собой мать. Нифер был и остается ликаном, который отвоевал себе ни одну Стаю, теперь владея ими и их территорией. Для одного ликана это было слишком много, но только не для Нифера. Все дело было в Нейлах и, конечно же, в его желании обладать властью. Он нападал лишь на те Стаи, в которых были Нейлы, одерживал верх в битвах с ними и губил этих несчастных женщин. Насколько Эрик знал, двое из них покончили жизнь самоубийством, одной он — как говорили — случайно свернул шею, а его матери повезло меньше — она родила от него ребенка, что в купе с Нифером истощило все ее силы, убивая долго и мучительно. Волчица грызла ее изнутри, чувствуя эту слабость. И зная, что ей не так много оставалось, мать сделала все, чтобы защитить своего сына. Она отдала его Ветхим. И то, что она сделала это в обход воле Нифера, он ей еще долго не мог простить.
— Я хочу забрать своего сына, — сказал Нифер, сидя на стуле в комнате посетителей.
— Нет, Нифер. Мальчик останется у нас.
Эрику позволили наблюдать за их разговором по монитору, на который камера выводила изображение.
— Это мое право! — выкрикнул он, ударяя кулаком по столу, и шестеро охранников, занявшие позиции по периметру комнаты, вскинули оружие.
— Ты отрекся от него. Это слышали многие. И с того момента ты потерял все права на своего сына. К тому же — у тебя остается его мать. Поэтому, тебе нечего нам возразить.