Его все приводит в восторг, а несколько сияющих желтой латунью и розовой медью патрончиков он припрятал в карман. Мы посмеиваемся — завтра Патрики уже окислятся и потускнеют. Но пусть порадуется пока. Через это проходил каждый, когда впервые держал в руке сияющий, словно золотой патрон, консервированную Мощь и Смерть в таком сверкающем виде…
Прикидываем, сколько упокоили мертвецов. Оказывается 3411…
Надо продолжать.
К вечеру мы совсем одурелые. Башка гудит, ноги устали и руки тоже. Мы еще несколько раз останавливались на проветривание и выгребание гильз. На то, чтоб перевести дух. Когда крутились вокруг 36 больницы, я отпросился навестить своих коллег и глянуть на больных. Николаич дал на все про все 15 минут. С трудом успел.
Звали отобедать, но не хотелось терять ритм, да и кусок в горло бы не полез. Только-только успел задать им дурацкий вопрос, навеянный еще и происшествием с Сашей. Получается, что укушенный зомби в конечность человек обречен. Но ведь можно тут же жгутом остановить кровообращение. И ампутировать конечность выше места укуса?
Также интересно — можно ли добиться эффекта прижиганием ранки тут же?
Может, есть резон провести эксперименты. Вон — тех же уголовников расстреляли — а могли бы и пригодиться, если б дали согласие в обмен на сохранение жизни после удачной ампутации…
Коллеги задумались.
По-моему на меня посмотрели косо.
Как на Менгеле…
А, черт с ним… Я сегодня и так как Дирлевангер…
Прощаюсь и возвращаюсь в кунг. Говорю об этом Николаичу. Ухмыляется — ишь, врачи-убийцы…
Но я вижу, что он задумался. И мне кажется, что он думает на предложенную тему, идя в свою машину.
К вечеру машины становятся точно как душегубки. Даже Андрей с Ильясом стали мазать. По подсчетам получается, что мы свалили сегодня 5889 зомби. Проехали практически по всему городу. И заметно зомби видим меньше. Тех, кого видим — кладем. Андрей и Ильяс спокойно работают на дистанциях до 200 метров. Я так далеко не стреляю, жду подошедших поближе. Их тоже хватало. Правда старшина возил нас там, где моряки не особенно-то и постарались, руки не дошли.
По дороге заезжаем в штаб. Змиева нет, но часовые передают нам под расписку ручной пулемет Калашникова и деревянный ящик с винтовочными патронами. К тем восьми ППШ. Не шибко щедро за день каторжной и какой-то палаческой по ощущениям работы. Оставляем Змиеву рапорт. Дежурный оперативный спрашивает — сколько упокоили. Показываем цифру. Очень сильно удивляется. Признается, что ожидали вполовину меньшего результата. Николаич приписывает к рапорту просьбу забрать завтра катерникам этих уголовников — могут пригодиться для отвлечения внимания в ходе десантной операции.