К нашему огорчению, так лихо мы дошли токо до Троицкого моста. Там наш спутник дернул поперек движения — и мы следом — и попер в сторону Большого Дома, из окон которого, как говорила легенда, был виден Магадан.
А мы, более-менее спокойно переехали мост — из-за автобуса было видно, что с тройкой встречных «Ровер» все же поцеловался, но со всей дури спихнул их вбок. Далее нам было нужно свернуть влево к въезду в крепость, но нам навстречу шел поток. Сзади тоже подпирали и гудели. На наше счастье туристический автобус пропустил нас, и мы проскочили. Притормозивший Николаич высунулся из дверей автобуса и крикнул: «Спасибо! Водкой поить некогда — а вот позвоните через полчаса в Петропавловскую — на проходную Монетного — сочтемся!»
— Непременно! — Мужичок за рулем, осклабившись, кивнул, и вся наша механизированная троица шустро пошла по Кронверкской набережной, мимо музея и выставленной перед ним армейской техники. Я успел заметить, что в Артиллерийском музее ворота заперты, но внутри идет какая-то возня. За воротами стоял милиционер с автоматом.
Потом воспользовались дыркой в потоке машин и шустро выскочили на мост, ведущий в Петропавловку. Там, где у шлагбаума обычно стоял охранник, было пусто, шлагбаум был снесен и валялся на мосту, зато у ворот было аж три вооруженных охранника — причем в руках у них были явные винтовки. У левого я увидел тот самый К-98 из магазина. Выглядели они непривычно.
Нам ворота открыли, и кавалькада въехала во двор перед Монетным двором. Так же шустро ворота за нами закрылись. Судя по окружающей обстановке — зомби здесь и не пахло. Николаич подал знак и все стали вылезать из машин. При этом я обратил внимание, что и Андрей и Ильяс и Володя автоматически развернулись и обеспечили круговое наблюдение. Рядом с воротами была вывеска «Нумизматический салон» и несколько ступенек вниз вели в магазинчик, находившийся в толще крепостной стены — Никольской куртины. Увидев, вероятно из окна, прибытие нашей команды, из магазинчика вылез пожилой крупный охранник. Подойдя к Николаичу, он перебросился несколькими словами, и Николаич, повернувшись к нашей артели, сказал: «Женщин и детей сейчас отведут в тюрьму Трубецкого бастиона, а стрелков и докторов попрошу пройти со мной.»
— И за что же нас в тюрьму? — удивилась Краса.
— Там сейчас самое безопасное место. И разместить самых уязвимых лучше всего там. В случае чего можно попрятаться в камерах. Опять же — сухо, светло и безопасно. И кухня там есть — ответил охранник.
— Ну, тогда ладно. Пошли, народовольцы. Вот уж не думала, что на старости лет в тюрьму придется садиться — и при этом буду радоваться…