Заявившись посреди ночи к бабуле, я потребовала расторжение помолвки, а когда она стала артачиться: «Куда ж ему бедному было деваться, раз невеста блюдет целомудрие?»- первый и последний раз применила к ней ментальную магию, внушение.
Посчитав, что на этом вопрос улажен, я вернулась в Академию, однако меня ждало новое потрясение. Семья Рочестер требовала с Лацских компенсацию за одностороннее расторжение помолвки. В ответ я послала письмо с предложением разобрать все нюансы в честном поединке, а чтоб не было лишних расспросов, запечатала послание печатью дяди Икторна (это недоразумение считается старшим в семье).
Гилберт решил, что мою честь будет отстаивать кто-то из кузенов, и не упустил возможности втоптать в грязь нашу семью. Но на магическую арену вышла я…
Мог бы и догадать, что раз мои кузены совершенно нормальные люди (не маги), то значит, не могут назначить поединок в здании принадлежащем Академии.
А дальше?… Ну, мои друзья заявили, что в таком финале они были полностью уверены, что по-другому и быть не могло. Кэллус еще перед боем заявил, причем в лицо Гилберту, что б тот не беспокоился, я, в общем-то, не злопамятная — покалечу и забуду.
Сейя заметил, что выбранная мною тактика гораздо продуктивнее, чем у противника.
Кир — что я на много проворнее.
Ярр — что магически, я одарена лучше.
Елег — что просто верит в меня.
Торек же — что «его… Институт нашей Академии в подметке не годится, а с тобой, герцог…,… тебя в…, даже самый худший адепт на одном поле… не сядет. Так что… отсюда, пока не догнали и не…».
После таких напутствий мой противник вышел на поединок с маниакальным блеском в глазах и в полной уверенности, что сегодня станет невестоубийцей… Ничем хорошим для него это не кончилось!
Конечно, мне пришлось постараться, и даже очень сильно постараться все-таки он уже был стажером — «внушителем», а я еще только адепткой. Но в силу своей самоуверенности, а может и из-за тех факторов, о которых говорили мои друзья, бой Гилберт проиграл.
Как вы сами понимаете, после такого о свадьбе не могло быть и речи. Перед его отъездом мы еще много всего нелицеприятного высказали в адрес друг друга (в словесной дуэли последнее слово также осталось за мной). Финальным аккордом было заверение Гила, что «ноги его больше не будет в этой дикой стране». И все-таки три года спустя он здесь.
— Что тебя привело в эти стены? Ты же клялся, что больше не ступишь на такорийский берег, — нехотя поинтересовалась я, замечая на нем совсем новую мантию магистра, значит, он уже закончил все обучение и стал практикующим магом.