И действуя, как обычно, решительно, она сама позвонила Пластову и назначила ему свидание. И Пластов после нескольких встреч сам не заметил, как постепенно увлекся этой красивой женщиной. Правда, несколько смущало её неудержимое стремление к лидерству. Но потом он смирился и без возражений, подчиняясь её сильной воле, послушно погрузился в пучину безоглядного мужского греховного наслаждения.
В первое время Пластов часто ловил себя на ощущении легкого разочарования от того, что его отношения с этой женщиной не выходят за рамки приятного времяпрепровождения и плотских утех. Он понимал, что такие отношения долго продолжаться не могут, и инициатива их прекращения будет исходить именно от Антонины. Только вот когда такой момент настанет, он не знал, предоставив принять окончательное решение о расставании своей независимой, своенравной любовнице.
Шло время, а Антонина, к своему удивлению, не обнаруживала никакого желания сменить партнера: Пластов был интересным собеседником, совсем не плох в постельных играх, да и материально оказался для неё совсем не обременительным, предпочитая платить в ресторанах за себя сам.
Однако однажды произошло событие, резко изменившее их отношения. Позвонив ему в неурочное время в институт, она попросила о срочной встрече. Голос её звучал встревоженно, и Пластов поспешил на свидание, назначенное не в обычном месте, а далеко от городского центра. Ему пришлось ждать довольно долго. Оградова, всегда подчеркнуто пунктуальная, опоздала почти на двадцать минут. Сев в машину, Пластов сразу заметил её нервозность. Разговор она начала не сразу, а сначала поколесила по ближайшим улицам, напряженно посматривая в зеркало заднего обзора. Пластов определил: — Боится слежки. Неприятность у нее, видно, серьезная.
Наконец она остановила машину в узком пустынном переулке и начала разговор с достаточной откровенностью:
Слушай, Сергей, у меня возникли проблемы. Серьезные проблемы. Детали не спрашивай. Тебе они ни к чему: меньше знаешь, спокойнее спишь. Но мне нужна твоя помощь. Вот, подержи у себя вот этот сверток.
И Оградова протянула ему пакет из темно — коричневой бумаги, обернутый полиэтиленовой пленкой и туго обвязанный толстой лохматой бечевой. Пластову очень не хотелось влезать в криминальную историю, но Антонина смотрела на него с такой выжидающей тревогой, что он взял сверток и быстро положил его к себе в — дипломат. Оградова с явным облегчением вздохнула:
Спасибо тебе, Сережа. У меня неплохие связи среди политиков и бизнесменов, но в тяжелый момент оказалось, что я могу положиться лишь на тебя.