— Я тоже иногда думаю: если бы был на свете тот Бог, которого малюют в церкви, разве позволил бы он все это? — задумчиво произнесла Ксюша. — Зачем эти невинные души пришли в мир? Что хорошего они видят от жизни?
— Может, для того чтобы выращивать таких сердобольных, как ты? — неуклюже пошутил Влад.
— Не издевайся! А то опять поссоримся, — расстроенно воскликнула девушка.
— Для того чтобы поссориться нужно сначала помириться, а я пока не уверен, способны ли мы на это…
— Я чувствую, что с тобой что-то происходит, — после некоторого молчания заметила девушка — Ты всегда был загадкой для меня, чудовищным образом сочетая доброту и внимательность с полным равнодушием. Но сейчас твое равнодушие как будто дало трещину, и появилась надежда, что из тебя выйдет-таки что-то путное.
— Ксюша, я хочу сказать тебе очень важную вещь, — совсем тихо произнес Влад, наконец решившись прояснить отношения. — Почти три года разлуки показали, что я по-прежнему люблю только тебя. Это очень странное чувство, с которым я пытался бороться, но безрезультатно. Однако я хочу быть с тобою предельно честен, так как иначе я не представляю себе никаких отношений с тобой. В общем, я имел связь со многими женщинами, — Влад с горечью заметил, как сощурились Ксюшины прекрасные глаза, чтобы скрыть боль, возникшую после такого признания, но докончил мысль. — Теперь ты знаешь, и тебе решать, захочешь ли ты когда-нибудь иметь со мной дело.
— Так ты и с этой, Милой… — неподвижно смотря в прямо в стену, спросила девушка.
— Да, — тяжело признался Влад. — Но ты не понимаешь! Со всеми ними я словно пытался забыть тебя эти три года. Они проходили, словно песок сквозь пальцы, и никого я не подпускал к своему сердцу близко.
— Я понимаю этих несчастных — ты же играл с ними, как дьявол-искуситель. В тебе есть что-то, делающее тебя просто неотразимо обаятельным. Как ты можешь оставаться при этом столь холодным внутри? Хотя не стоит повторяться — мы так и не смогли с тобой сойтись тогда, так что, наверно, не сможем и сейчас.
— Я прошу тебя, не спеши с выводами. Давай пока просто поддерживать связь. Ты решишь, стоит ли тебе сближаться с таким затасканным типом, а я еще раз попытаюсь вернуть к себе былое равнодушие. Я все еще питаю слабую надежду, что смогу восстановить свою прежнюю жизнь, но опасаюсь, что процесс разрушения внутри меня необратим. У меня только одна просьба — видеть или слышать тебя хоть раз в неделю. Я не помню уже, сколько раз хотел тебе позвонить после того, как ты ушла из больницы, но все не мог придумать слов оправдания — ведь мне и нет никакого оправдания.