– Будет сделано, – подтвердил Плоскиня.
Григорий шагнул в юрту, откинув полог. Внутри царил мягкий полумрак, едва разгоняемый тусклыми свечами. Отцепив меч, механик бросил его на пушистый ковер. Затем, снял с себя рубашку и начал стаскивать сапоги. В этот момент от стены отделилась знакомая тень. Присев на корточки, Тайчин стала помогать Григорию, стягивать запылившуюся обувку.
– Да ладно, – мягко оттолкнул ее Забубенный, еще не непривычный к этим барским обычаям, – сам справлюсь. Я же не ханского рода. Пролетарий, можно сказать. Все больше при моторах. А там, милая моя, без собственных рук никак не обойтись.
Отойдя на несколько шагов назад, озадаченная Тайчин с надеждой поинтересовалась.
– Хозяин хочет выпить ароматного чая?
Забубенный присмотрелся к хрупкой фигурке. В своем красном халатике китаянка выглядела очень соблазнительно. Особенно для измученного походом одинокого механика, давно не видевшего красивых женщин.
– Хозяин хочет немного отдохнуть, – проговорил Забубенный, рассеянно посмотрев сначала на разбросанные по ковру подушки, а затем попытавшись взглядом проникнуть под красный халатик. Несмотря на долгий переход, спать ему сейчас почему-то совсем расхотелось.
Тайчин поняла его правильно. Легким движением она развязала пояс, и халатик сполз на ковер. Под ним, к удивлению механика, обнаружилась сложная система нательных рубашек. «Как все запущено», – поморщился Григорий, приготовившись очень долго доставать из них продмет вожделения.
И только ближе к рассвету, утолив свою страсть и расслабившись, механик, наконец, забылся сном в обнимку с китаянкой.
Глава восьмая. Спецоперация монгольской разведки
Утро пришло внезапно, словно атака монголов. К счастью, это был всего лишь один дружественный нукер с сообщением от Каюка. Верный Плоскиня, ненавязчиво поскребся о полог юрты, покашлял, стараясь привлечь внимание хозяина. Но Забубенный уже проснулся. Высвободил руку из-под невесомой головки дремавшей Тайчин, встал, и, накинув верхнюю одежду, вышел на свет божий.
Едва рассвело, лагерь еще спал, окутанный легким туманом из которого то и дело выплывали потусторонние фигуры часовых. У самой юрты нетерпеливо дожидался пробуждения Кара-Чулмуса почтовый нукер. Завидев, наконец, адресата, нукер приблизился, дернув лошадь за поводья, и бесстрашно протянул степному вампиру небольшой свиток не то кожи, не грубой бумаги. Едва Григорий дотронулся до него, – нукер с гиканьем ускакал, словно этот была повестка в армию или в суд, от которой механик уклонялся десять лет.
Посмотрев вслед улетучившемуся почтальону, Забубенный развернул свиток и, зевая, уставился на совершенно незнакомые письмена.