До рассвета, до решения ее судьбы, оставалось немного. А женщина – хитрое существо. Тем более императрица. Но все эти доводы как-то вдруг перестали волновать Забубенного. Он отступил перед неистовым напором этой женщины.
Стянув с себя кольчугу, Григорий сбросил исподнее и взялся за королевское платье. Но тут его ждало неожиданное препятствие. Древние модельеры шили на совесть и явно не рассчитывали на быстрое сближение кавалера с дамой, без всяких прелюдий. Тем более механика с королевой.
Минут десять Забубенный доставал королеву из платья. Такого количества завязок он в своей жизни ни разу не видел. Современные ему в прошлом платья и мини-юбки были, конечно, гораздо проще, но зато практичней. Раз и готово. А тут пока доберешься до предмета желаний, весь запал пропадет.
Но, не прошел. Неожиданный предмет желаний сам набросился на Григория с такой страстью, словно много лет не видел мужчин. «Да, – пронеслось в голове у механика, – жены императоров тоже бывают несчастными. Видно, не балует ее Фридрих вниманием».
Забыв обо всем, они предавались страсти. Долго. Невзирая на ветер, гулявший по обширной спальне, следящие за ними со стен глаза мертвых животных, и метавшееся пламя факелов. Они барахтались в разных углах бесконечной кровати, бились о высокую резную спинку и колонны, державшие балдахин, рискуя их сломать. Однажды даже скатились на ковер, но не могли остановиться. Пока оба не изнемогли от усталости и не расцепились, нырнув под мягкое меховое покрывало и откинувшись на подушки.
Забубенный был потрясен. Вот это женщина. Теперь он понятия не имел, что делать дальше. Ему было так хорошо, что он даже и думать не хотел о будущем. Лежал, поглаживая прильнувшую к нему Констанцию, которая мягко обвила его руку своими, не желая выпускать. Но первый луч солнца, проникший сквозь растворенные двери балкона, вернул Григория к действительности.
Наваждение скоро закончится. Быстро и жестоко. Эту женщину надо отдать, да еще и самому доставить Субурхану. Но это было уже невозможно. Просто невыносимо. Несмотря ни на что.
– Ты горячая, – проговорил впечатленный механик, – как настоящая испанка.
– А я и есть испанка, – томно прошептала Констанция, – я дочь короля Арагона Альфонсо Второго.
«Значит, предчувствие меня не обмануло, – подумал расслабленный механик, – все-таки испанка. С испанками у меня впервые». Но почему-то Забубенного волновало сейчас не ее происхождение.
– Твой отец альфонс? – удивился механик.
– Так его нарекли, – спокойно ответила Констанция, – и его отец тоже Альфонсо.