Владелец и основатель фабрики был стар и болен. Но хотя силы его быстро падали, он не решался уйти на покой: фабрика была его детищем, заменяла ему семью, заполняла Bcе его помыслы, придавала смысл его существованию. Прекращение этой деятельности было бы для него чем-то вроде смертного приговора. Прочтя в каком-то техническом журнале о новых изобретениях и усовершенствованиях, он написал директору моего завода, и меня командировали в качестве эксперта. Когда же я составил план, то мне было поручено наблюдение за работами. В моем лице старик нашел компетентного и деятельного сотрудника, но силы его все падали; он предложил мне место директора и я немедленно согласился. А еще несколько позже он совсем расхворался и поручил мне все ведение дела. Я вложил в это всю свою энергию. Мне сразу же пришлось подумать о подыскании секретарши, так как прежней я не пришелся по душе, и она стала саботировать мои усилия. Какое именно первоначальное побуждение заставило меня подумать о Мари сказать не берусь. С тех пор, как я переменил работу - я ее больше не встречал. Как бы там ни было, я нарочно пошел на ту автобусную остановку, где она обычно садилась, для чего мне пришлось уклониться от моего нового маршрута. В нужный час мы все трое: Мари, я и автобус оказались в нужном месте.
- Простите, - сказал я, - но я хочу с вами поговорить. Взгляд ее мне показался совсем испуганным. Его тотчас же спрятали длинные ресницы, которые я, тогда, в первый раз хорошенько рассмотрел. Таких я больше никогда, и ни у кого, не видел. Чтобы ее обнадежить я прибавил:
- Мой повод чисто деловой. Только от этого я и решаюсь...
-Я спешу на службу, - ответила она, берясь за поручни. Движения ее руки. напрягшиеся мускулы икры, легкий поворот головы, слегка вздрогнувшее плечо, - все это было так грациозно, что я себя упрекнул в том, что раньше этого не замечал. Точно глаза мои {11} открылись! Войдя вслед за ней, сев рядом с ней, как то бывало, когда мы были попутчиками, я повторил свои доводы. Последовало молчание.
- Я не знаю вашей специальности, - сказал я тогда, - но мне пришло в голову, что вы могли бы быть моей секретаршей.
- Я уже на службе, - ответила она.
- Службу можно переменить. Скажите ваши условия, я вперед их принимаю.
- Не знаю, - промолвила она, - я довольна своей работой. И когда я почти уже был готов отказаться от затеи, когда вдруг, с привычной силой, подступили со всех сторон деловые соображения, расчеты сроков, мысли о предстоящих свиданиях, телефонах, письмах, - когда самое мое предложение ей вдруг показалось мне легкомысленным, - я услыхал: