— Не вполне понимаю, сэр, какое отношение имеет мое ремесло сыщика к вашим проблемам? — Майк обвел взглядом напряженные лица присутствующих, замерших в ожидании момента, когда председатель накинет свое лассо на норовистого жеребца.
— Все достаточно просто, мистер Норман, — невозмутимо продолжал председатель, — если в муравейник брошена горящая головня, муравьи разбегаются. Выньте головню и бегство прекратится.
— Что же это за головня, сэр?
— Преступность, мистер Норман. Любой русский, начавший собственное дело немедленно становится жертвой рэкетиров и жадных государственных чиновников. Поэтому люди бегут в Америку. Уберите эту проклятую головню — преступность — и они останутся в России.
— Уж не хотите ли вы, сэр, чтобы я в одиночку расправился с преступным миром России?
— Именно этого мы ждем от вас мистер Норман.
— Сэр, может быть я не плохой сыщик, но уж точно не волшебник и не сумасшедший, — пошутил Майк. Ухмыльнуться в глаза могущественному председателю клуба мог лишь человек твердо решивший сказать ему «нет».
Понимая это, председатель сделал величественный жест, словно выбрасывая на стол беспроигрышную козырную карту, и пораженный Майк увидел входящую в зал девушку редкой, изумительной красоты. Он попытался отвести от нее взгляд и не смог. Самовлюбленные политики и чванливые бизнесмены, забыв о своей обычной невозмутимости, повскакивали с мест, сопровождая ее появление робким восторженным ропотом.
— Мистер Норман, это Соня Кмет, ваша напарница, — донесся словно откуда-то издалека голос председателя.
— Сэр, кажется я был не прав, кажется — я все-таки волшебник и сумасшедший, — пробормотал Норман, словно облизывая широко открытыми глазами очаровательное личико, стройные ножки и безукоризненную грудь девушки. — С ней я готов отправиться хоть к черту на рога.
* * *
Русский спекулянт Степа Задов, в недавнем прошлом замдиректора овощной лавки, а ныне преуспевающий американский бизнесмен, лузгал семечки в своей шестикомнатной нью-йоркской квартире. Семечки, черная икра и «Столичная» водка должны были создать иллюзию его пребывания в России, однако иллюзия не создавалась. Так, фотография любимой не может заменить ее саму.
Степа ненавидел Америку и нежно грустил по России. Там его новейший «Мерседес» мгновенно обступала толпа. Упитанный, краснощекий и широкозадый, Степа Задов прекрасно выглядел на фоне голодных соотечественников. В сопровождении дюжих телохранителей Степа Задов величественно выходил из машины, направляясь к дверям ресторана, мимо услужливого швейцара и подобострастного музыканта, исполнявшего в его честь туш.