По видению каждый день без устали повторяли, что люди притесняют другие расы. Особенно громко об ущемлении прав заявляли утопающие в роскоши эльфы, никогда не знав-шие черной работы. В разношерстной толпе мне казалось, что пока, причем в прямом смысле слова, притесняют исключительно меня, худенькую среднего роста барышню в неудобных туфлях и узкой юбке.
Наконец, трамвай остановился напротив большой площади подземки, и народ качнулся. Двери распахнулись, толпа поспешно вывалилась на свежий воздух и слилась с волнующимся океаном горожан многоликого мегаполиса. Все торопились к приземистой каменной башенке станции с арочным входом и светящейся литерой 'П'.
В толкотне мелькали разносчики газет, выкрикивая последние новости. 'Сегодня Миро-вой Магический Совет принимает закон о контроле над рождаемостью в человеческих семьях!' — заорал мне в ухо усатый торговец. Через его согнутые руки были перекинуты все еще пахнущие типографской краской газетные листы.
Непроизвольно я отшатнулась от крикуна, и тут же кто-то подленько наступил мне на задник туфли. Стоило оглянуться со свирепым видом, как взгляд уткнулся в розовую обтяги-вающую пышные формы кофточку. Непроизвольно запрокидывая голову, я опасливо скользну-ла взором по густо-зеленой шее, круглому подбородку и остановилась на глазах. Знакомая по трамваю дамочка-тролль многозначительно изогнула выщипанную бровь, определенно желая поскандалить. К сожалению, мы находились в 'разных весовых категориях', как сказал бы мой отец, бывший страж, вышедший в отставку по выслуге лет. В общем, ход и итог поединка легко предсказывались.
— Ничего страшного, — фальшиво улыбнулась я и, прыгая на одной ноге, натянула туфлю обратно на стертую пятку, а потом с разнесчастным видом поковыляла к станции.
Мое утро, начиная с пробуждения, строго делилось на минуты и складывалось в точный план действий под названием 'вовремя попасть на работу'. Сегодня из-за задержавшегося трамвая график сбился на пять минут, и я рассчитывала нагнать время за счет пробежки трус-цой по катакомбам подземки, соединявшим пересекавшиеся линии. Правда, со стертой еще по дороге на остановку пяткой легкий бег, похоже, обещался превратиться резвое ковыляние.
Подземка, как и всегда, встречала резким сквозняком, приносившим запахи сырости и сожженного угля в печах паровозов. Изнутри станция казалась гораздо просторнее, нежели вы-глядела снаружи, и она напоминала сумрачную сводчатую пещеру, наполненную грохотом опускавшихся в подземелье лифтовых кабинок и гулом голосов. Под потолком на цепях раска-чивались лампы, и вместе с ними болтались вцепившиеся в резные края летучие мыши. Оче-редь, змеившаяся длинным хвостом перед окошками касс, с беспокойством поглядывала на не-изменных спутниц подземелья. На самом видном месте в воздухе висел морок большого маги-ческого экрана, по которому обычно передавали сводку погоды в тоннелях и на платформах.