– Мари, больше ни слова! – взмолилась Натали. – Извините, меня сейчас стошнит!
Лицо ее пылало. Она закрыла его руками и молчала несколько минут.
– Пойдемте лучше обедать, – тихо предложила она, придя в себя. – Мари, очень прошу: я честно выслушала эту мерзкую историю, и больше не хочу ни одной. Обещаете?
– Больше ни слова на эту тему! – торжественно заявила гостья.
В этот момент появилась Пелагея и сообщила, что стол накрыт. За обедом Мари непринужденно шутила. Хозяйка, довольная, что неприятная тема разговора исчерпана, сразу повеселела. Натали увлеченно рассказывала кузине, что муж собирается строить новый дом – из камня. В середине обеда подъехал и сам Николай. Поэтому за столом сидели долго – разговорам опять не было конца. Несколько раз хозяин и гостья обменивались быстрыми взглядами, словно изучая друг друга. Мари, к величайшему удивлению кузины, даже выпила пару стопок водки вместе с Николаем. В глазах гостьи сразу запрыгали шаловливые чертики.
После обеда она кликнул Евдокию, и обе отправились в боковую пристройку к дому. Там была оборудована баня.
– Ого! – удивилась Мари, зайдя в предбанник.
Здесь оказалось просторно и на редкость чисто и уютно. Матовое оконное стекло отлично пропускало свет и в то же время надежно защищало от нескромных взглядов с улицы. Приятно благоухали развешанные по углам свежие сосновые ветки. Евдокия закрыла дверь на крючок и помогла раздеться барыне. Быстро разоблачилась сама и провела госпожу в следующее отделение. Там стояли две бочки с холодной водой, которую Антип только недавно наносил из колодца, и чан с кипятком. Но женщины сразу отправились в парную. Здесь царил полумрак: свет проникал лишь через небольшое оконце под потолком. Евдокия умело, небольшими порциями подкидывала на раскаленные камни горячую воду, смешанную с квасом, и помещение наполнилось ароматным жгучим паром, вкусно пахнущим хлебом.
– Ой, хорошо-то как! – воскликнула Мари. – У нас в Петербурге совсем не то. А в Европе, представляешь, Дуня, совсем не моются! Знатные господа, а смердят, как простолюдины. Я долго не могла к этому привыкнуть.
– Ишь, ты, а еще заграница! – удивилась Евдокия. – Как их только не тошнит друг от дружки. Ложитесь на полок, барыня. Здесь у нас не Европы!
Она достала из кадушки два мокрых веника – березовый и дубовый – и принялась умело хлестать Мари. Время от времени останавливалась, чтобы поддать пару. Изнеженное белое тело госпожи быстро покраснело, но она стоически терпела. В конце концов Мари не выдержала и выскочила из парной. Евдокия быстро вышла следом и окатила барыню ушатом ледяной воды.