— Тебя там обижали?
— Да, из-за того, что я была не такая, как все, и среди ночи будила остальных своими истошными воплями. — Гвенна содрогнулась, стыдясь собственной слабости. — Я ужасно тосковала по дому.
Обвив рукой талию, Анджело притянул ее к себе.
— Я тоже, но мне было некуда вернуться.
— Ты тоже был в интернате?
— После смерти моей матери ее великодушный работодатель оплатил мое образование в одной из эксклюзивных школ. Я был там чужаком, так как плохо говорил по-английски, хорошо учился и был коротышкой.
Гвенна изумленно посмотрела на него.
— Коротышкой? — недоверчиво переспросила она.
Анджело кивнул.
— Я вытянулся только к окончанию школы.
— Тебя тоже обижали?
— Конечно, нет.
Поняв по интонации, что он солгал, Гвенна вздохнула.
— Обижали. Я же вижу.
— Как? У тебя есть хрустальный шар, bella mia[12]? — отшутился он, но Гвенна продолжила настаивать на своем.
— Я хочу знать... Я правда хочу знать, что стало причиной твоих кошмаров.
Анджело напрягся и побледнел.
— Меня били и прижигали сигаретами.
— О боже... — От жалости и ужаса на ее глаза навернулись слезы. — Анджело... Это же ужасно. Ты до сих пор видишь это во сне?
Анджело восхищенно наблюдал за ее реакцией.
Гвенна попыталась сдержать слезы сочувствия, но ей это не удалось. Тяжело сглотнув, она обвила его руками и крепко прижала к себе. Она думала о смышленом маленьком мальчике, который внезапно лишился любимой матери и был вынужден в одиночку противостоять враждебному миру.
— Это меня закалило. Я был слишком изнеженным, дорогая. Мне это пошло на пользу.
— Не говори чушь! — раздраженно воскликнула Гвенна. — Меня просто дразнили, а с тобой жестоко обращались.
— По-твоему, я все же заслуживаю сочувствия? — мягко произнес Анджело.
Гвенна неуверенно посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц.
— Иногда ты бываешь несносным. На его скулах заиграл румянец.
— Иногда я бываю самодовольным ублюдком, — поправил он, ожидая услышать в ответ возражение.
Но Гвенна не стала опровергать то, с чем была полностью согласна.
— Может, обсудим это позже?
— Позже я буду в Нью-Йорке, cara mia[13], — разочарованно протянул Анджело.
Посмотрев на часы, висящие над кроватью, Гвенна вздохнула.
— Мне пора.
— Но ведь сейчас всего половина седьмого, — мягко сказал Анджело.
— Через час в гостинице для животных настанет время кормления, и я не хочу опоздать, — ответила она размыкая объятия и поднимаясь с постели. — Администратор гостиницы не возражает, чтобы я сама кормила Пиглета, потому что иначе он отказывается есть. Но я должна соблюдать их распорядок. К тому же с восьми до, девяти они не принимают посетителей.