Утром маньяк снова было к себе в рощицу засобирался, но вдруг раскашлялся, температура у него поднялась, видать действительно простыл совсем. Клавдия Ивановна напоила его чаем с малиной, дала аспирину и строго-настрого приказала лежать под одеялом. Замочила его плащик в тазике и на работу пошла, будь что будет. Ограбит -- значит судьба ее такая.
Возвращается вечером, волнуется -- а как правда ограбил? Нет, стоит маньяк на кухне в кальсонах и глазунью себе жарит. "Извините, -- говорит, -я тут пару яичек у вас позаимствовал, кушать очень хочется". "Ой, да что вы! -- всплескивает руками Клавдия Ивановна, -- Там же супчик в холодильнике нужно разогреть! И мясо по-французски я сейчас в чудо-печке поставлю. Яичница -- это что за еда!"
Так и прижился у нее маньяк. Оказался он мужчиной неплохим, положительным. Полочки на кухне сделал, мусор выносит, на базар за картошкой ходит. Одна беда -- никак он себя как мужчина больше не проявляет. Клавдия Ивановна уж и так, и эдак: из ванны будто случайно промелькнет, тесемочка у нее с плеча упадет, котлетки ему накладывает и бедром заденет. А тот только загрустит, и все.
Однажды Клавдия Ивановна подсмотрела, как он надел старенький свой плащик на голое тело, встал перед зеркалом, распахнул и шепотом "Ха!" говорит. Посмотрел он на себя внимательно, вздохнул, надел кальсоны и пошел выносить мусор.
А однажды маньяк говорит: "Вы уж извините, Клавдия Ивановна, но чувствую я зов своей маньяческой натуры. Должен я немедленно пойти в рощу и кого-нибудь по-всякому изнасиловать". "Ну, меня изнасилуйте" -- предлагает Клавдия Ивановна. "Что вы, что вы! -- говорит маньяк, -- Я вам так обязан, вы столько для меня сделали. Что я, зверь совсем что ли?"
Скинул он кальсоны, вытащил из шифоньера плащик и ушел.
Клавдия Ивановна весь вечер проплакала, а потом заснула. "Все равно вернется, -- думает. -- Проголодается и вернется".
Но маньяк так и не вернулся.
Старухи на лавочке рассказывали, что, будто бы в роще нашли удавленника -- голого мужчину в плаще. Но эти старухи и не такого наплетут. Им лишь бы языки чесать.
Борода
Петр Семенович всю жизнь носил фальшивую бороду.
Понятно, что просто так фальшивой бороды никто носить не станет, потому что она чешется, колется, отклеивается и вообще доставляет много хлопот. Поэтому фальшивые бороды носят только по каким-то важным поводам. Скажем, вам необходимо кого-то зарезать. Казалось бы, тут фальшивая борода может прийтись кстати -- приклеили, зарезали кого нужно, и выбросили бороду в мусор от греха подальше. Но милиция тоже не лыком шита: она может запросто приклеить вам первую попавшуюся бороду и показать вас старушке, которая как раз у того, кого вы зарезали, хотела пустую бутылочку попросить. А уж если вам правильную бороду приклеить, то вас и трезвый человек как Карла Маркса опознает, а что уж там говорить про с утра пьяную старушку. Вот вы и попались, даже если в этот раз и не вы резали. Осторожнее нужно, с бородами-то.