– Тогда и говорить больше не о чем?
– Не о чем. Я благодарю тебя, Мейер, за твои старания, Мы – добрые друзья. Я это ценю.
– Да… чуть не забыл.
– Что же?
– Где ты будешь в девять утра?
– Я помогу Иль Лупо избежать лишних хлопот. И приду сюда.
– Боюсь, так не пойдет. Он хочет, чтобы тебя привели под конвоем.
– Не может же он требовать исполнения всех желаний? Я приду сам, в девять утра.
– Я передам ему.
– Вот и отлично.
Вое, что хотелось сказать, они облекли в слова, но ни один из них не знал, как распрощаться, поэтому оба молча продолжали ходить по тропе. Первым не выдержал Мейер:
– Очень жаль, что так все заканчивается. Это, конечно, не мое дело, но я хочу знать: что ты теперь собираешься предпринять?
Нероне не замедлил с ответом:
– Пойду к отцу Ансельмо, чтобы он исповедовал меня. Затем соберу кое-что в хижине и отнесу Нине. Поднимусь на виллу и спрошу графиню, не сможет ли она приютить у себя Нину и мальчика, пока все не закончится. Анна-Луиза – англичанка, а Иль Лупо достаточно умен, чтобы не сердить тех, кто дает ему оружие. А потом… – Его исхудалое лицо расплылось в улыбке. – Потом я буду молиться. Мне повезло, у меня есть время, чтобы приготовиться. Не каждому выпадает заранее знать время и место смерти. – Он остановился и протянул руку. – До свидания, Мейер. Не вини себя. Я буду вечно помнить о тебе.
– До свидания, Нероне. Я позабочусь о Нине и мальчике.
С его губ едва не слетела древняя, знакомая фраза: «Храни тебя Бог», но он вовремя вспомнил, что в мире Иль Лупо, который стал и его миром, не было места Богу…
– …А что произошло у отца Ансельмо? – спросил Блейз Мередит.
Мейер неопределенно махнул рукой.
– Ничего особенного. Старик не любил его. Они часто ссорились, знаете ли. Он отказался слушать исповедь Нероне. Я узнал об этом позже, об этом говорили в деревне.
– А графиня?
– Об этом я знаю понаслышке, от Пьетро, который лечится у меня. Джакомо пришел на виллу, чтобы попросить убежище для Нины и мальчика. Кроме того, как мне представляется, он хотел провести ночь на вилле, чтобы Иль Лупо не знал, где его искать и не смог бы доставить в деревню под конвоем, как преступника. Анна де Санктис вроде бы согласилась, но назначила за это цену…
– Какую цену?
– Она странная женщина, – Мейер поник головой. – Я знаю ее много лет и догадываюсь, что природа наградила графиню ненормальной страстью, причем это усиливается с возрастом. Муж разочаровал ее. Любовники приходили и уходили, не принося удовлетворенности. Гордость не позволяла ей снизойти до мужчины из деревни. Нероне подошел бы ей, но он уже полюбил Нину Сандуцци. Анна-Луиза ревновала к той с самого начала. В голове, видать, что-то перевернулось. Она пообещала приютить Нину и младенца под своей крышей, если Джакомо Нероне проведет ночь в ее постели.