– Подобные мысли преследуют и меня, – вздохнул Альдо Мейер. – Пойдемте ко мне, я угощу вас кофе.
В плохо освещенной, небольшой комнате в доме Мейера, среди деревенской мебели и рядов медных тарелок, надраенных Ниной Сандуцци, Мередит чувствовал себя так же легко и покойно, как и в доме Аурелио, епископа Валенты. Причем на этот раз ему удалось освоиться гораздо быстрее и без особых переживаний. Теперь он знал, сколь необходима ему дружба, и был готов пройти даже больше, чем свою половину пути. Когда Мейер поставил чашки, насыпал кофе, нарезал хлеб и сыр, Мередит спросил:
– В чем смысл сегодняшнего званого обеда? Все явно следовало одной цели, но я не понял, какой именно.
– Это длинная история, – ответил Мейер. – И потребуется время, чтобы все объяснить. Обед – идея графини. Она хотела показать, с кем вам придется иметь дело, убедить вас, что лучше обращаться за советами к ней, а не к двум деревенским остолопам, вроде отца Ансельмо и меня.
– Но мне показалось, она боится чего-то, что может быть сказано вслух.
– И это тоже, – кивнул Мейер. – Мы все боимся, и уже давно.
– Меня? – изумился Мередит.
– Себя, – поправил его Мейер. – Все мы, так или иначе, приняли участие в судьбе и смерти Джакомо Нероне. И ни один из нас не может теперь ходить с высоко поднятой головой.
– В том числе и англичанин… художник?
– Он появился позже. Странный тип… да еще увлекся Паоло Сандуцци. Он хочет соблазнить мальчика и заручился в этом поддержкой графини.
Мередит на мгновение лишился дара речи.
– Но это чудовищно!
– Человечно, – возразил Мейер. – В случае с девочкой, более естественно, но суть-то та же.
– Но графиня сказала, вы сами добились, чтобы мальчик начал работать на вилле.
– Она солгала. Она привыкла лгать. Поэтому помочь ей нелегко.
Мейер поставил кофейник на стол, разлил кофе по глиняным чашкам. Сел напротив Мередита, который не сводил с него глаз.
– Вы очень откровенны, доктор… почему?
– В жизни я кое-чему научился, хотя, возможно, и слишком поздно, – твердо ответил Мейер. – Нельзя зарыть правду так глубоко, чтобы она не выбралась на поверхность. Мы пытались похоронить правду о Джакомо Нероне, а теперь она обвилась вокруг наших ног. Рано или поздно вы все узнаете, и, с моей точки зрения, тянуть тут не стоит. Тогда вы вернетесь в Рим и оставите нас в покое.
– Означают ли ваши слова, что вы готовы дать показания?
– Да.
– И это ваш единственный мотив – утверждение истины?
Мейер поднял голову и, возможно, впервые увидел инквизитора, жившего под кожей Блейза Мередита.
– Разве мои мотивы имеют значение? – спросил он.