— Чего подать?
— А вы хозяин? — проявил чудеса сообразительности царевич. — А что у вас есть?
— Картошка с тушеным в белом вине мясом с трюфелями и пряностями, эль, портер, красное вино.
— Мне картошку, мясо и эль.
— А мне мясо, картошку с пряностями… и молоко, — сделал заказ Серый, покривившийся, почему-то, при слове «пряности».
Трактирщик, не сказав ни слова, ушел. В зале воцарилась спугнутая было тишина.
— Сидим как на поминках, — процедил Волк. — Может, спросим у этих, что тут у них за праздник?
— Мда-уж. Я, кажется, на кладбище компании повеселее встречал, — покачал головой озабоченный Иванушка. — Может, у них беда какая? Может, им наша помощь нужна? Только это надо как-то поненавязчивей разузнать.
И, не обращая внимания на вытаращенные в безмолвном «Не смей!» глаза Серого, царевич повернулся в пол-оборота к горожанам. Приготовленная дипломатическая речь при одном взгляде на их лица засохла в мозгу, и тогда Иван, не придумав ничего более ненавязчивого, наклонился к ногам одного из соседей и поднял на колени пушистую серую кошку.
— Киси-киси-киси-кысь, — почесал он ей под горлышком.
По трактиру пронесся всеобщий вздох. Обиженно звякнула разбитая тарелка. Перевернутая кружка, плеснув на прощание элем, отправилась незамеченной под стол.
Выстрелило, осыпав Ивана фейерверком искр, полено в камине.
Кошатина вывернулась, и лениво оставив на запястье руки, ласкающей ее, четыре красные ниточки, утекла в темный угол.
— Чужестранец.
— Серый.
— Кот.
— Избавление!
В мгновение ока лукоморцев окружила толпа взволнованных бюргеров.
— Это он!
— Это они!
— Кошка! Это кот!
— Серый! Серый кошка!
— Это знак!
— Избавление! Старик обещал!
— Скорее! Пока нет двенадцати!
— Это было предсказание дня!
Анонимные, не терпящие возражения руки ухватили царевича и поволокли к выходу.
— Э-эй, вы чего? Вы куда? Поставьте его на место! — Серый рванулся на помощь другу, но, получив по затылку чем-то мягким, но увесистым, тяжело опустился на пол.
Ивана уже несли мимо фонтана.
— Что случилось? Кто вы такие? Куда вы меня тащите? — тщетно пытался он вырваться. — Где мой друг? Где Сергий? Вы что — с ума ошалели? Отпустите меня немедленно!
— Не волнуйся за своего друга, чужестранец — его задержали для его же блага. Это предсказание касалось только тебя.
— Мы должны успеть до полуночи!
— Только ты сможешь победить Вертизеля, да будет проклят тот день, когда он родился!
«Предсказание? До полуночи? Победить?» — военным маршем прозвучали для Иванушки эти слова. Где-то вдалеке королевич Елисей приосанился, подбоченился, и, подкрутив молодецкий ус, устремил взор, полный одобрения и поддержки, на другого лукоморского витязя — Ивана-царевича. «То-то славной будет сеча!» — ухмыльнулся он и смачно сжал свой пудовый кулак.