На купца снизошло озарение.
— Батюшки! Так ведь это же — золотое дно!!! — выпучив глаза, выдохнул он.
На разбойника снизошло озарение тоже.
— Вот именно, золотое, и, поскольку наш опыт прошел успешно и послужит решением такой крупной проблемы, я предлагаю возместить нашему хозяину часть стоимости технологии в золото-валютном эквиваленте.
Иоганнес безоговорочно отвязал от пояса кошелек и вложил его в несопротивляющуюся руку ошарашенного красильщика, откуда его очень быстро извлекла и спрятала подальше другая ловкая рука, пальцы которой мимоходом успели сложиться в выразительную фигу.
С поклонами и заверениями в вечной дружбе и сотрудничестве купца выпроводили.
— Сергий! Как ты сейчас говорил!!! — только и сумел вымолвить Иванушка, все переговоры простоявший с неприлично открытым ртом. — Когда ты успел научиться так?!..
Серый в кои-то веки выглядел растерянным.
— Ты знаешь, царевич, это очень долго надо объяснять, но, короче говоря, как сказала Ярославна, это — что-то вроде магии, хоть и не магия в чистом виде. Когда я говорю — именно говорю — с каким-нибудь человеком, я могу улавливать… как бы это сказать… — он замялся, — ну, вроде очертаний его мыслей, или отпечаток разума… Я его чувствую, я на него настраиваюсь, или подстраиваюсь под него… Короче, это все довольно сложно растолковать… Тем более, что я и сам не совсем понимаю, что это и как происходит… Или, точнее, совсем не понимаю.
— Н-ну, я вижу… В общем…
— Короче, если захочу, я могу говорить с любым человеком на одном с ним языке. В переносном смысле, конечно. Как только разговор прерван — если я не знал таких слов до этого — я могу вспомнить лишь общую мысль беседы. И все. Такой вот чудной дар… — смущенно улыбнулся Волк. — Теперь ты знаешь мой маленький секрет… Вот.
— А…
— Нет, мысли я читать не умею.
— Ну, Сергий… — обалдело покачал головой царевич. — С тобой век живи — век учись… Дураком и помрешь.
* * *
Вернувшись из дворца, они снова оставили лошадей на соседнем постоялом дворе и пошли по городу, куда глаза глядят. Говорить ни тому, ни другому не хотелось. Шарлемань со скрипом согласился дать отсрочку максимум на неделю, и откуда через неделю они возьмут еще мешок золота, его не волновало. «Красная девица сидит в темнице, сама не ест, и другим не дает,» — сказал он им на прощание загадочную фразу, и обедать не пригласил. «Без труда ворон ворону глаз не выклюет,» — сообщил ему в ответ Иванушка, вдруг проникнувшись духом беседы, и они откланялись.
И сейчас они мерно шагали по булыжной мостовой Мюхенвальда, и подкованные каблуки обреченно выбивали один из шедевров покойного Гарри: