Люди с факелами вокруг — деревенские мужики и бабы — кончили охапками стаскивать хворост, сторонясь, сгрудились поодаль тесной толпой. Диковато оглядываясь на пойманного оборотня, принялись решать, кто должен поджечь костер. Желающих не находилось, первым взять и бросить факел никто не хотел.
Феликс зарычал, забился на веревках — но разорвать, освободиться недоставало сил…
Гроза меж тем разбушевалась страшней прежнего, над верхушками леса в черноте неба молнии сверкали одна за одной. Будто в ответ на людскую нерешительность, грохнул гром — так что все присели, мигом умолкнув. У Феликса отозвался звоном в заложенных ушах крик, и он не понял, что закричал сам — молния стальной стрелой сверкнула точно у него над головой. Обожженная еще от прежней грозы верхушка осины теперь вспыхнула, расщепилась надвое. По иссохшей древесине заплясало языками пламя, стремительно сбегая вниз, перепрыгивая по облитым маслом веткам. Сверху на Феликса посыпались горящие скрученные листья, пепел, сучья. Лицо обожгло сорвавшимся вниз на куске коры огнем. Опомнившись, Феликс пригнул голову. Но и внизу теперь занялось; падая, огонь шипел в жидкой грязи, но тут же перескакивал на груду сушняка. Ярко и весело он поглощал свою пищу и рос в высокое пламя. И снизу, и сверху палило жаром, веревка на связанных сзади руках стала тлеть…
Вдруг все вокруг остановилось. Взметнувшиеся языки пламени застыли в причудливом танце, люди окаменели, все звуки разом умолкли.
К ничего не понимающему Феликсу из темноты приблизился человек, неподвижный огонь осветил пропитанную кровью одежду.
— Винченце! — сипло выдохнул Феликс.
— Извини, успел как смог, — сказал тот.
Отобрав у ближайшего мужика топор, быстро перерубил веревки, помог выбраться, перелезть через горящий круг костра.
— А говорят, молния в одно место дважды не бьет, — заметил Винченце, оглянувшись на объятую огнем осину. — Врут, как всегда… Постой-ка! — удержав Феликса, смахнул, точно соринку, с головы, с пряди волос растопыренную звездочку пламени, — Я ж говорю — Феникс! Ни в огне не горишь, ни в воде не тонешь…
Когда уже отошли за деревья, услышали позади шум вновь забившего огня, пронесшийся вздох множества ртов, удивленные возгласы.
— Вот тебе новое чудо для сказок, — пробормотал Винченце, подтолкнув Феликса вперед.
Гроза отступила — так же вдруг, как началась. Чернота и вспышки ночи сменились разлившимся под деревьями сизым сумраком. Из низины, со стороны болота клочьями наползал предутренний туман.
Винченце потратил слишком много сил и не мог помочь Феликсу отыскать след оборотня. Но рысь быстро справилась сама — близившийся рассвет придавал уверенности, так же как и идущий за ним Винченце с револьвером наготове.