Годы ушли на то, чтобы сохранить отношения с родителями, сестрой, кузенами, но все вокруг теперь были твердо убеждены, что я наркоманка. Другого объяснения моему странному поведению они найти не могли. Хуже всего, что мое присутствие привлекало к ним охотившихся демонов. В конце концов я перестала приезжать домой на каникулы, притворяться, что ем или сплю. Родителям я объяснила, что устала, что не могу оставаться рядом с ними. Я надеялась на перемены, но серьезных отношений ни с кем не заводила, а разговоры сестры о детях и карьере оставляли меня безучастной. Я завязла, словно букашка в смоле.
У кого хватило бы смелости открыться матери? Как могла я сказать ей, что из милой, богобоязненной девочки превратилась в демона? Пусть лучше думают, что я неудачница, чем какая-то потусторонняя тварь.
Без сомнения, у Шок имелись свои причины, чтобы появляться на пороге моего бара несколько раз в неделю. Я отдавала себе отчет в том, что, должно быть, она выполняет приказы Векса, — так какая разница, если к тому же ее привлекает моя двойная сущность? Между нами возникла действительно крепкая связь, теперь Шок была моей единственной семьей.
И вот я стою посреди гостиной, обнимая демона.
— Сестричка, — промурлыкала я, наконец отпуская ее.
Шок неловко кивнула:
— Вот потому я и хотела отдать тебе свое отродье, ты в этом нуждаешься. Я не могу позволить тебе умереть. Я этого не вынесу.
— Тебе надо отдохнуть. Ты едва на ногах держишься. Побудь здесь, тебе опасно выходить на улицу в таком состоянии.
Шок с неохотой согласилась. В свободное от работы время она предпочитала отсиживаться в своем доме в центре Виллидж. Ее нынешнее обличье «унаследовало» это жилище, когда прежнее тело — мужеподобная старая дева — более уже не могло работать в отделении экстренной медицинской помощи. Пришлось потрудиться, чтобы провернуть все правдоподобно, но Шок проделывала такие штуки почти сотню лет. Демоны вообще предпочитают обитать в городах: так легче затеряться в толпе.
— Мне действительно паршиво, — сказала она. — Этот слишком быстро вышел.
— Тебе надо лучше контролировать себя, когда ты на работе.
Шок воровала энергию так же, как это делала я, — от всех понемногу. Вероятно, она не удержалась и сама не заметила, как зашла слишком далеко. Мне лучше, чем кому-либо, было известно, как ревностно она соблюдает врачебное правило «не навреди». Но люди, с которыми она имела дело каждую смену, были настолько переполнены болью и страданием, что ей приходилось забирать у них слишком много. Шок всегда любила медицину, еще с тех пор, когда пиявок считали универсальным средством от любой хвори. Кстати, она сохранила к ним пристрастие и по сей день: ее приводила в восторг способность этих кровососов снимать отеки и устранять синяки быстрее, чем любое современное фармакологическое средство. Я же всегда считала, что покрытым слизью червям из-за одного лишь их вида нет места в лечебной практике.