Я исходила жемчужным сиянием. А у Блисс было мое лицо. Разве тут нужны слова?
— У тебя получилось. — Шок наградила меня легким тычком под ребра. — Умничка. Теперь ты не умрешь.
— Нет. Только чувствую себя не лучше.
Она сгорала от любопытства узнать, кто стал жертвой, а мой удрученный вид говорил, что радости от содеянного я не испытывала. Поступила ли я правильно, послушав Рэма? Я была благодарна ему за спасение, но сомнения обуревали меня.
— Твоя? — Шок кивнула на Блисс, хотя и без того было ясно, чье это отродье.
Потребовался только миг, чтобы сестра увязала факт его существования с Рэмом, и я готова была сквозь землю провалиться, лишь бы она не смотрела на меня с такой мукой и неодобрением. Рэм покушался на ее жизнь, а я, видите ли, с ним сплю.
Но Шок была слишком великодушна, чтобы сказать это вслух. Говорило лишь ее прикосновение.
— Прости меня, — прошептала я.
Голова моя клонилась на грудь. Вот-вот я впаду в ступор, оставив все в ужасном состоянии... Какой кошмар.
— Пойдем-ка. — Шок подняла меня на руки.
Со стороны это казалось, должно быть, очень странным. Такая маленькая, хрупкая девушка — и столько силы! Но внешний вид часто обманчив.
— Блисс! Она идет с нами, — напомнила я, протягивая руку к новорожденной.
— Нет, — одновременно возразили Шок и Рэм. И уставились друг на друга с подозрением.
— Я голодная, — вновь пожаловалась Блисс.
— Иди поешь. — Не обращая на нее внимания, Шок подождала, пока проедет машина, и двинулась через дорогу.
— Блисс, не отставай, — позвала я и сказала сестре:
— Пожалуйста, позаботься о ней, покорми. Пока я не оклемаюсь.
— Элэй! — возмущенно воскликнула Шок.
— Слишком рискованно брать ее с собой, — поддакнул Рэм. — Ты останешься без защиты, ей хватит минуты, чтобы опустошить тебя. Шок, не позволяй...
— Не смей мне говорить, что делать! — рявкнула она. — Я бы и сама отродье в бар не потащила!
— Она погибнет, так нельзя...— возразила я, по крайней мере попыталась.
Не стану ручаться, что мои губы произнесли именно эту фразу. Если бы не это бессилие... Если бы я могла доказать свою правоту, прочно стоя на ногах...
Но голова моя уже безвольно моталась, а взор поглощала тьма. Я еще слышала голоса, но слов больше не разбирала. Битва со ступором подошла к логическому концу.
Несчастная Блисс останется на улице одна... брошенная, как пустая пивная банка.