Комната залита темной, дымящейся водой, окутана паром. Из этого пара навстречу мне выходит долговязый человек, весьма растерянный.
— Понимаете, батарея потекла…
— Вы корреспондент Сухоногов?
— Я.
«Это очень удачно, что потекла батарея», — решаю я.
Спустившись к машине, я достаю инструменты, паклю. Вскоре авария ликвидирована.
Между мной и корреспондентом устанавливаются «теплые дружеские отношения».
— Не знаю, как вас благодарить…
— Не надо благодарить. Дело в том, что я не водопроводчик. Я приехал к вам из Козинска.
— Ага… — невразумительно отвечает Сухоногов.
— Дело мое такое… В апреле этого года вы были в Наволочном. Снимали наших шоферов. Говорят, вы долго там работали. И вот теперь мне надо установить, в какой очередности проезжали в тот день шоферы. Понимаете?
Близорукие глаза Сухоногова все еще выражают растерянность.
— Не понимаю.
— Ну, словом, у вас, может, сохранились записи того дня… Может быть, снимки, негативы?
— Наволочное, Наволочное… — повторяет корреспондент. — Что-то не упомню. Память стала… Знаете, все некогда, работа.
Я подаю ему газету с заметкой «На горных дорогах».
Корреспондент разглядывает снимок.
— Знаете, я рассеянный человек, — доверительно сообщает он. — Недавно дал снимок в газету с соревнования гимнастов. Написал: «Спортсмен делает стойку». А потом уже выяснилось, что он на кольцах висел, просто я карточку перевернул и получилось, как будто стойка.
Неужели рейс в Кадыр окажется напрасным?
— Тогда как раз началось строительство рудника в Аксае, — Напоминаю я. — Вы остановились у Гути и забыли там экспонометр…
— Вспомнил! — хватается за голову Сухоногов. — Ну конечно… Я провел там целый день, хотел сделать репортаж о шоферах на две полосы… «День большого тракта». Но журналистское дело такое: «зарезали» репортаж. Подождите, я пороюсь в апрельских пленках.
Он выдвигает ящики, черные пленки змеями вьются по полу, скачут. Это длится полчаса или больше.
— Услуга за услугу… Обязательно найду, подождите.
Наконец Сухоногов достает истерзанный конвертик с пленками.
Мы смотрим пленку на свет. Негативы передержаны, затемнены, и это мешает нам разглядеть лица.
— Знаете что? — предлагает корреспондент. — Давайте я сделаю контрольные отпечатки с пленки. Пойдемте в «лабораторию».
Ванная комната уставлена увеличителями и склянками. Красный фонарь выхватывает из темноты лишь руки и лица.
— Только вы проявляйте по порядку, — прошу я. — Всю пленку от начала.
В лужице проявителя происходит таинственный процесс возрождения прошлого. Шестнадцатое апреля. Снег еще лежит на горах. Пик Саб-Ола выглядывает из-за хребта. Тракт поблескивает под солнцем.