В бухгалтерии Марии не было. Гаврюшина Людмила — худосочная девица с узким вечно злым лицом, увидев его, произнесла с подковыркой:
— Твоя благоверная у главбуха Синельникова. Документы подписывать пошла. Она часто туда ходит бумаги подписывать. Я бы на твоем месте сходила, поторопила, а то они обычно долго это делают.
Явно издевательский тон, каким это было сказано, не оставляющий сомнений в грязноватом намеке, разъярил Тягача. И влекомый внезапно вспыхнувшим чувством ревности, Тягач молча развернулся и вышел из бухгалтерии. Быстро пройдя тесными узкими переходами старинного дома на третий этаж другого крыла здания, он вошел в приемную. Секретарши на месте не было, и он ринулся в кабинет к начальству. Тягач резко толкнул дверь, которая сразу открылась: то ли старый замок подвел, то ли в порыве страсти любовники забыли подстраховаться. От увиденной сцены кровь бросилась в голову Тягача и его кулаки непроизвольно сжались. Он сделал шаг вперед. Женщина взвизгнула от страха и, оттолкнув от себя партнера, поспешно соскочила со стола, на котором возлежала, и суетливо принялась натягивать трусики. А её партнер, путаясь в спущенных брюках, испуганно попытался спрятаться от Тягача за дубовый стол, словно этот солидный атрибут начальственного положения был способен защитить его от расправы оскорбленного мужа. Столь жалкий вид любовника Марии отрезвил Тягача, и он уже хотел, развернувшись, гордо уйти, но тут спасительная идея пришла ему в голову. И он, быстро настигнув старого донжуана, влепил ему две увесистые оплеухи, совсем даже не опасные для здоровья. А нужные больше для того, чтобы только юшка носом пошла, создавая у окружающих впечатление беспощадной расправы. Тягач, не обращая внимания на крики и вопли незадачливых любовников, вышел на лестницу и стремительно пробежал вниз мимо выскочивших из своих кабинетов испуганных ротозеев.
«Для осуществления моего плана чем больше свидетелей, тем лучше», — с удовлетворением подумал Тягач и, выбежав на улицу, сел в автомашину. Он ехал к загородному шоссе и по пути чувствовал себя здорово уязвленным: «Ну Мария Михайловна! Что за хитрая бестия: заставляла меня смеяться над неудачливым ухажером. А оказывается, впору было надо мной смеяться. Интересно, давно она с ним? Должно быть, до меня уже снюхались. Впрочем, какое мне теперь дело? Странно, а ведь эта женщина была мне всегда безразлична. По крайней мере я так думал. А вот сейчас задет за живое и взбешен. Хотя ладно, злому разлучнику по соплям все-таки досталось. И теперь у меня появился прекрасный повод исчезнуть из города, избежав опасной поездки за посылкой с наркотиком».