— Скажи Сергей, чего ты добиваешь?
— Михаил Григорьевич, если вы поясните из-за чего такие вопросы, может я и поясню.
— Ты хочешь у меня сманить бойцов? Думаешь, я не понял, чего ты Артемьева с женой подослал? Да еще с подарками. А то, что твои ребята уже давно пустили клич и активно ищут специалистов по бронетанковой технике, авиации, компьютерам, врачей, технологов, я тоже знаю. И что самое главное отдают предпочтение семейным.
— Да. Мне нужны бойцы и специалисты. И не только. Предпочтение отдается семейным. Этим людям есть что терять и ради чего жить.
Не давая ему задать глупый вопрос, сразу пояснил.
— Семьи нужны не в качестве заложников. Вы же меня знаете.
— Тебе не кажется, что ты слишком рано себя таким свободным и неприкасаемым почувствовал?
— Это вы сами говорите или от имени вашего руководства?
Вот тут меня затрясло от адреналина. Это был не страх, а нечто такое, от чего перед дракой трясутся руки. Наверно азарт.
— Пока сам, но Киев в ближайшее время высылает переговорщиков для общения с тобой и твоим руководством. Слишком уж ты тут хозяйничать начал.
— Доложились? И про яблочки тоже?
— Да доложил. А вообще у меня есть пара людей, которая Киеву информацию сливает, да и татары тоже не молчат. Поэтому Ильяса и не трогали. Я давно «телегу» получил за тобой наблюдать.
«Вот это попал. Как бы ситуация не складывалась, но с украинскими спецами мне не совладать, при условии что половина отряда в госпитале лежит. Сядут где-то в горах и будут нас отслеживать и при получении команды, жечь машины. Тогда только и останется уходить в пошлое, окончательно взорвав здесь все. Ну тогда придется играть до конца, во всяком случае сохранить лицо».
— Михаил Григорьевич, вы понимаете, чем это закончится?
— Да знаю. Новая война. Поэтому сейчас и пришел сам. Один. Знаю, из-за чего ты банду Ильяса на ноль помножил. Они у Борисыча людей в заложники взяли. Все ты правильно сделал. Ты молодой энергичный. У меня половина людей хоть сейчас готова к тебе перейти. Думают, не знаю, что они там обсуждают.
Он говорил, смотря куда-то в сторону. Мне показалось, что ему хочется просто выговориться. Но через некоторое время он повернул голову, посмотрел мне в глаза.
— Сергей недели через две прибудет команда, которая ориентирована на тебя. Они будут принимать решение, и я тогда ничего не смогу сделать и тут наше прошлое знакомство уже не поможет.
— Это не очень хорошо. В мои планы пока не входит контакт с остатками украинских властей. Да я и в той жизни особого уважения вроде как не испытывал. Только что-то не могу понять, куда вы клоните.