Подхожу к самой крайней тумбочке. Смотрю на черную крышку рядом с ней. Никаких опознавательных знаков. Открываю крышку, заглядываю внутрь…
Я не кричу, потому, что не могу. Но если бы смогла, то меня услышал бы даже безнадежно глухой. Мертвым взглядом на меня смотрит один из моих лучших друзей. Нет сомнений в том, что это действительно он — Макс. Его любимый джинсовый костюм, с которым он почти никогда не расставался, две серьги в левом ухе, короткий hair, вечная ухмылка губ. Это был друг навсегда, для любой ситуации. Мелькают смутные образы в моей голове. Один за другим: «…Моя певица умирает назавтра..»., пессимизм, Шопенгауэр, всегда холодный чай. Почему я не могу сложить осколки разбитого зеркала? Робко издает сигнал радио трубка. Три, может четыре раза. Я нажимаю на кнопку ответа. «Здравствуй..». — доносится из телефона. Я не могу произнести ни одного слова. Меня точно парализовало на месте. Смотрю на бездыханное тело, на стеклянные неживые глаза.
«Как поживаешь? Ты меня окончательно забыла. Не звонишь совсем. Ладно, не оправдывайся, я же знаю, что у тебя всегда много дел и проблем».
Я знаю точно, что именно эти слова должны слетать с уст моего друга, но его губы неподвижны. Пытаюсь что-то сказать в ответ, объяснить, почему надолго пропала, расспросить его обо всем, но бесполезно…Голос расстроился, сбежал и заблудился в самом темном углу комнаты.
«А ты, наверняка, в своем репертуаре: депрессия, мистика, да? Ну, мне, собственно, наплевать, но, знаешь, я тебе всегда советовал в таком случае только одно. Оптимизм! Опять смеяться будешь, но скоро ко мне родители вернутся, нужно еще что-нибудь приготовить, в квартире убраться. Ты звони, не теряйся…»
Короткие гудки.
Бегу ко второму ящику. Открываю. У девушки с белыми, почти седыми волосами в красном свитере с нескромной надписью «Your Personal Day of Death is..».. Глаза закрыты. Кнопочный телефон. Звонок.
«Привет. Не спишь еще? Я вот уже ко сну отхожу. Олька, представь, сегодня ко мне цыгане опять привязались. Три цыганки. Та, что постарше попросила у меня волос, сказала, что за спиной у меня бесы. Я, собственно, не удивилась, это ж я! Денег они не взяли, но все что-то говорили по-своему. В общем, я чего-то жутко боюсь, чего-то очень нехорошего. Тебе не стоит со мной поддерживать знакомство». — Опять малопонятные, разрозненные, но болезненные воспоминания: сочный смех, сигаретный дым… — «Будем надеяться, что у тебя все великолепно? А то ты смотри, если что не так, я приду и всем по рожам надою. Понимаешь, у меня есть одна подруга, и мне самой плохо, когда у нее дела не ладятся, поэтому ты не возражай тут! Ладно, Олька, мне нельзя долго разговаривать, так что давай..».