— Вот именно. Обрати внимание и на другое Помнишь, о чем говорила бабка Рада? Наш общий знакомый родился и вырос в Стойках, а не в Краиште.
— Верно... Значит, это разные люди... Только зовут их одинаково. Я взял из доклада Ганева номер паспорта интересующего нас Христо Крачмарова.
— Отлично! — обрадовался Чавдар. — Ну вот, так я и знал — это совсем другой человек. Но мне почему-то кажется, что они связаны.... И один из них обеспечивает алиби другому. Вы не могли бы нам предоставить машину для поездки в Краиште? — обратился он к начальнику милиции.
— Разумеется, — вскочил с места начальник. — Я поеду с вами.
— Нет, нет! Вас там хорошо знают...
Вскоре Чавдар и Данчо в сопровождении низенького молчаливого работника управления отправились в Краиште. Прибыв в село, они разыскали партийного секретаря кооператива. Из разговора Чавдар узнал, что у этого Ицко золотые руки, но последние два года он здорово пьет. Живет один, неплохо зарабатывает, и все же в селе удивляются. Чтобы пить каждый день, нужны большие деньги. Откуда-их Ицко берет?
Выгленов попросил показать ему, где живет Ицко.
— Сам-то он, наверно, сейчас в корчме, но раз надо...
Машина остановилась на углу, откуда хорошо просматривался дом Ицко. В окнах было темно.
— А теперь — в корчму. Да побыстрее, — приказал Чавдар. И добавил: — Если он там, мы закажем себе ужин. Через пятнадцать минут я незаметно уйду. Ваша задача — любой ценой задержать его.
Секретарь парторганизации указал еще с порога:
— Вот он... за последним столом, в картузе...
Человек в картузе выглядел гораздо старше, чем можно было предположить. Чавдар попросил секретаря коротко описать сидевших за одним столом с Ицко.
— Один работает шофером автобуса, другой — счетовод. Люди вполне порядочные.
Чавдар незаметно вышел на улицу. Зайдя за угол, он ускорил шаг и спустя минуту очутился перед домом Крачмарова. Во дворе под навесом стоял мотоцикл. Так и есть — в номере две семерки. Чавдар ловко взобрался на подоконник открытого окна, спрыгнул вниз и зажег фонарик. Луч света выхватил из темноты аккуратно застеленную кровать возле стены, стол, покрытый пылью, и этажерку с книгами. Типично холостяцкое жилье. На стене — групповой портрет, наверное, родители и он, еще ребенком. На противоположной стене — картина, морской пейзаж. Над столом висела фотография молодого мужчины. Внизу наискосок шла надпись: «Троюродному брату Ицко на добрую память от Христо». В углу фотографии виднелась печать: «Фотоателье Дюлгерова».
«Так. Все ясно. Троюродные братья носят одинаковые имена в честь деда Христо. Их отцы — двоюродные братья, оба Стояны, отсюда одинаковое отечество — Стоянов», — рассуждал Чавдар по дороге к корчме. Ужиная, он прислушивался к громким голосам троих приятелей, доносившимся с последнего стола. У него уже составилось мнение о человеке, лихо заломившем картуз. «Добряк, абсолютно безвольный, покорный и беспринципный. Ни на что не способный — ни на плохой, ни на хороший поступок... Но легко поддается чужому влиянию... Наверно, за небольшую мзду выполнял поручения другого Ицко. Этим можно объяснить его пребывание в Велико-Тырново, где он ночевал в гостинице, чтобы обеспечить алиби своему родственнику... И мотоцикл свой ему дал...»