— И давно?
— Три года назад, если не ошибаюсь. Да, три года. Старик медленно кивнул, словно эта подробность еще усилила его недоумение, усложнила загадку, над которой он ломал голову.
— А знаешь, Том, на кого это похоже?
— Знаю, дедушка. На тебя. Когда ты был такой же.
— Так ты тоже заметил, а? Чтоб мне провалиться. Это я в день, когда мне сравнялось восемнадцать и вся Ирландия со всеми своими зелеными лугами и милыми девушками у меня впереди. Это я и есть, я самый. Бог свидетель, я был хорош собой, и ты тоже хорош собой, Том. А ты, Фрэнк, бог свидетель, ты колдун. Ты знатный художник, паренек.
— Делаешь, что можешь, — Фрэнк тихо отошел от двери и теперь стоял посреди комнаты. Делаешь, что знаешь и умеешь.
— А ты знаешь Тома до последнего волоска, до последней реснички, — старик с улыбкой обернулся. Что, Том, каково это — глядеть на свет моими глазами? Чувствуешь, что тебе все нипочем, что ты герой и целый мир только тебя и ждет? Том засмеялся. И старик засмеялся. И Фрэнк за ними.
— Еще по стаканчику. — Старик налил всем виски. — И тогда мы дадим тебе дипломатически улизнуть, Фрэнк. Но после возвращайся. Мне надо с тобой потолковать.
— О чем? — спросил Фрэнк.
— О великих тайнах. О Жизни, о Времени, о Человеческом Существовании. О чем же еще, по-твоему, Фрэнк?
— Этого довольно, дедушка, — начал Фрэнк и запнулся, пораженный словом, которое сорвалось с языка. — То есть, простите, мистер Келли…
— И дедушки довольно.
— Мне надо бежать, — Фрэнк залпом выпил виски. — Я тебе позвоню, Том.
Дверь затворилась. Фрэнк исчез.
— Ты, конечно, ночуешь здесь, дедушка? — Том подхватил чемодан старика. — Фрэнк не вернется. Ты будешь спать на его постели. — Том уже застилал один из двух диванов у дальней стены. — Только ведь еще рано. Давай еще немного выпьем, дедушка, и поговорим.
Но старик, ошеломленный, молча разглядывал одну за другой картины по стенам.
— Здорово нарисовано.
— Это все Фрэнк.
— И та лампа очень красивая.
— Ее сделал Фрэнк.
— А этот ковер на полу тоже…?
— Фрэнк.
— Чтоб мне провалиться, прошептал старик. — Ну и работяга этот Фрэнк!
Он медленно ходил по комнате, словно по музею.
— Да, тут таланту хоть отбавляй, — сказал он. — В Дублине ты ни на какие такие искусства был не мастер.
— Поживешь вдали от дома — всему научишься, — смущенно сказал Том.
Старик закрыл глаза и допил свой стакан.
— Тебе что, нехорошо, дедушка?
— Меня скрутит среди ночи, — сказал старик. — Пожалуй, еще вскочу с постели и заору как бешеный. А сейчас так только, малость в животе, да малость в затылке. Давай потолкуем, малыш.