Вино мне принесла молодая девушка лет шестнадцати с непристойно пышными формами в сочетании с слишком узкими джинсами, слишком короткой блузкой и слишком красными губами. Она завела бы любого мужчину младше пятидесяти. Но только не меня.
— Приятного аппетита, — сказал она со скукой на лице.
Когда ее мать принесла мне бульон, я спросил ее про аварию на мосту в начале сентября.
— Вы что-нибудь видели?
— Это вам надо спросить моего мужа.
— И что он скажет?
— Ну, мы уже легли спать, и тут вдруг этот грохот. А потом опять. Я и говорю мужу: «Не иначе там что-то случилось». Он встал, взял газовый пистолет — потому что у нас все время кто-то взламывает автоматы. Но автоматы на этот раз были целехоньки. Что-то случилось у моста. А вы что, из газеты?
— Нет, я из страховой компании. Ну и что, ваш муж вызвал полицию?
— Да нет, мой муж же еще ничего не знал. Он увидел, что в зале все в порядке, и поднялся наверх, чтобы надеть что-нибудь. Потом вышел на пути, а тут уже и сирена «скорой помощи». Так зачем ему было еще куда-то звонить?
Ее ядреная белокурая дочь тем временем принесла мне жаркое и с любопытством прислушалась к нашему разговору. Но мать отослала ее на кухню.
— А ваша дочь случайно ничего особенного не заметила?
Было видно невооруженным глазом, что у хозяйки проблемы с дочерью.
— Да она ничего не замечает. Кроме мужиков. Ни одного не пропустит, ну, вы понимаете, о чем я. Я в ее возрасте такой не была.
А теперь уже поздно. В ее взгляде я прочел жадную тоску неутоленных желаний.
— Ну как, вкусно?
— Как у родной матери! — сказал я.
В кухне раздался звонок, и она отделила свою вожделеющую плоть от моего стола.
Я поспешил поскорее разделаться с жарким и вином.
По дороге к машине я услышал за спиной торопливые шаги.
— Эй, подождите! — За мной, запыхавшись, бежала дочь хозяйки. — Вы же спрашивали про аварию? Сотню дадите?
— Это зависит от того, что ты мне собираешься рассказать.
Девчонка, судя по всему, была уже матерая стерва.
— Полтинник — сразу, иначе я ни слова не скажу.
Мне хотелось услышать, что она скажет, поэтому я достал из бумажника две банкноты по пятьдесят марок. Одну я отдал ей, вторую скомкал в руке.
— Ну вот, короче: в тот четверг Лохматый привез меня домой на своей «манте». Когда мы ехали по мосту, там стояла машина, фургон. Я еще удивилась, чего это он стоит на мосту. Потом мы с Лохматым еще… ну, короче, того… И тут вдруг как грохнет! Я сразу выперла Лохматого, потому что подумала: сейчас выйдет отец. Мои предки Лохматого терпеть не могут, потому что он уже, считай, женат. А я его люблю. Ну, короче, не важно. В общем, я видела, как фургон отъезжал.