В лицо Блейну сунули тряпку, он почувствовал тошнотворно сладкий запах. Хлороформ, подумал он. Последнее, что он помнил, это пепельное лицо Мелхилла, стоявшего в забранных решеткой дверях.
Первое, что сделал Томас Блейн, придя в сознание, — он убедился, что он по-прежнему Томас Блейн и занимает прежнее тело. Доказательство было, как говорится, «на лице». Значит, они еще не стерли его сознание.
Он лежал на диване, полностью одетый. Он встал и услышал, как кто-то подходит к двери снаружи.
Очевидно, они переоценили силу действия хлороформа! У него еще есть шанс!
Он быстро встал за дверь. Она распахнулась, и кто-то вошел в комнату. Блейн сделал шаг вперед и замахнулся. Он успел задержать удар. Но в руке еще оставалась изрядная инерция, когда его кулак угодил в красиво очерченный подбородок Мэри Тори.
Он отнес ее на диван. Через несколько минут она пришла в себя и открыла глаза.
— Блейн, — сказала она, — вы — идиот.
— Я не знал, что это вы, — сказал Блейн. Едва произнеся эти слова, он осознал, что это неправда. Он успел узнать Мэри Тори за долю секунды до того, как нанес удар, и его послушное, с быстрыми рефлексами тело было в состоянии остановить удар вовремя. Но на уровне подсознания им руководила ярость, неконтролируемая, едва осознанная ярость, которая хитро воспользовалась моментом, чтобы взять над Блейном верх, заставить его нанести удар этой холодной и равнодушной мисс Тори.
Это происшествие намекнуло на нечто, о чем Блейну не очень хотелось думать. Он сказал:
— Мисс Тори, кто заставил вас купить мое тело? Она бросила на него уничтожающий взгляд.
— Я купила его для вас, поскольку сами вы явно были не в состоянии позаботиться о нем.
Значит, смерть ему не грозит. И толстый неопрятный старикашка не присвоит его тело, развеяв по ветру душу Блейна. Отлично! Он очень хотел жить. Но почему его спасла именно Мэри Тори?
— Я мог бы обойтись, если бы побольше знал об этом мире, — сказал он.
— Я как раз собиралась рассказать вам. Почему вы не подождали?
— После того, что вы мне сказали?
— Я сожалею, что обошлась с вами несколько бесцеремонно, — сказала она. — Меня очень расстроило решение мистера Рейли отменить кампанию. Но неужели вы этого не могли понять? Если бы я была мужчиной…
— Вы не мужчина, — напомнил ей Блейн.
— Какая разница? Я подозреваю, что у вас несколько устаревшие взгляды на роль и положение женщины.
— Я не нахожу их старомодными, — сказал Блейн.
— Конечно. — Она потрогала подбородок, на котором уже распухал синяк. — Ну что же, будем считать, что мы квиты? Или вы намерены влепить мне еще одну затрещину?