Нет, тот человек, находясь в своем бывшем изящном худощавом теле, никогда не взялся бы за ремесло убийцы! Не взялся бы?
Неужели тот привычный Блейн, о котором он теперь вздыхает, был покорен этим большим мускулистым, быстрым в реакциях телом борца, которое он получил? Было ли во всем виновато тело — со своей особой системой гормональных желез, воздействовавших на кровяной поток, со своим особенным мозгом, особенной нервной системой, своими сигналами и реакциями, — было ли это тело виновато в том, что его владелец встал на путь убийцы?
Блейн потер глаза и сказал себе, что он просто спит с открытыми глазами и снится ему всякая чепуха. Истина была простой: он погиб по вине не зависящих от него обстоятельств, был возрожден в будущем, и оказался пригодным лишь для работы охотника. Что и следовало доказать.
Но это разумное объяснение не удовлетворило его, и времени искать хитро уклоняющуюся правду у него больше не было.
Он больше не был отстраненным наблюдателем жизни в 2110 году. Он стал участником, актером, а не зрителем, и должен теперь играть. В необходимости действовать крылась особая прелесть, она рождала собственную минутную правду. Тормоза были выключены, и машина марки Блейн мчалась вниз по крутому склону горы Жизнь. Быть может, сейчас это последний момент, когда он может еще подумать, взвесить, оценить выбор…
Но было поздно. Какой-то человек скользнул на стул напротив Блейна, будто тень по лику мира. На Блейна смотрело белое и бесстрастное лицо зомби.
— Добрый вечер, — сказал зомби.
— Добрый вечер, — спокойно сказал Блейн. — Хотите выпить?
— Нет, спасибо. Мой организм плохо переносит стимуляцию.
— Мне очень жаль, — сказал Блейн. Зомби пожал плечами.
— У меня уже есть имя. Я решил называть себя Смит, пока не вспомню настоящее имя. Смит. Вам нравится?
— Хорошее имя — сказал Блейн.
— Спасибо. Я ходил к врачу, — сказал Смит. — Он сказал, что тело у меня совсем плохое. Нет жизненной энергии, нет сопротивляемости.
— И ничем нельзя помочь? Смит покачал головой.
— Это уже не тело, это зомби. Я занял его слишком поздно. Доктор говорит, у меня осталось несколько месяцев, не больше.
— Очень плохо, — сказал Блейн, чувствуя, как к горлу подступает тошнота, стоило ему взглянуть на зловещее, с неподвижными чертами, с серо-свинцовой кожей лицо Смита и его внимательные глаза Будды. Смит, расслабленно сидевший на стуле, выглядел ужасно неестественно в грубой рабочей одежде, он недавно побрился и от него сильно пахло лосьоном. Но в нем произошли перемены. Блейн уже мог заметить, что ранее мягкая кожа стала сухой, появились морщины вокруг глаз, носа и рта, складки на лбу, напоминавшие трещины в высохшей старой коже. И, как показалось Блейну, с резким запахом лосьона смешивался едва заметный запах распада.