Это все из-за разницы в темпераментах, объяснял говорливый старый вассал. Одни люди, вроде дядюшки, имеют характер веселый, любят хорошую шутку и предпочитают умереть в толпе, привлекая к факту своей смерти определенное внимание. Другие, как нынешний молодой мистер Халл, более склонны к одиночеству и общению с природой.
Блейн вежливо кивал в ответ на интересный рассказ и был тем временем отведен в большую, просто обставленную комнату, где собирались прибывающие охотники. Они пили кофе и наводили последний глянец на остро отточенных лезвиях своего оружия. Сверкали голубое лезвие алебарды и серебристое лезвие меча, отблески играли на полированном наконечнике копья, и морозные искры мерцали на шипах дубинки и «утренней звезды». На первый взгляд Блекну все это напоминало сцену из времен средневековья. Но потом он решил, что больше это напоминает приготовления к съемке фильма.
— Бери себе стул, друг, — сказал ему алебардист. — Добро пожаловать в Добровольное общество защиты мясников, работников скотобоен и свободных убийц. Меня зовут Сэмми Джоунс, я — лучший алебардист в Америке и в Европе тоже, наверное.
Блейн сел, и его представили остальным охотникам. Здесь собрались представители полудюжины национальностей, хотя общим языком был английский.
Сэмми Джоунс был приземистым, черноволосым человеком с бычьей шеей, соответствующими плечами, одетым в заплатанную и выцветшую полотняную рубашку-хаки и такие же брюки. На его грубо вылепленном лице виднелось несколько старых охотничьих шрамов.
— Первая охота? — спросил он, бросив взгляд на новенькую, выглаженную форму Блейна.
Блейн кивнул, снял с винтовки чехол и присоединил штык на место. Он проверил, как штык держится, укоротил ремень и снова отсоединил штык.
— Ты и вправду умеешь обращаться с этой штуковиной? — спросил Джоунс.
— Конечно, — сказал Блейн с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал.
— Тогда хорошо. Парни вроде этого Халла чуют слабого брата. Они их и стараются в первую очередь повыбивать.
— Сколько обычно продолжается охота? — спросил Блейн.
— Да вот, — сказал Джоунс, — самая длинная, в которой я участвовал, продолжалась восемь дней. Это на Астуриаса, там погиб мой напарник Слито. Обычно хорошая команда может пригвоздить Жертву за день или два. Это зависит от того, как сильно он хочет умереть. Некоторые стараются тянуть как можно дольше. Прячутся по оврагам, по пещерам, собаки, и приходится лезть за ними, и каждую секунду рискуешь получить удар. Вот так и со Слито случилось. Но Халл вроде на такого не похож. Он думает умереть как большой герой, стальной, значит, человек. Будет, значит, крутиться вокруг, чтобы побольше нашего брата продырявить этой своей железкой от вертела.