Миновали группу гуардов, картинно расположившуюся вокруг парапета; Сения, бросив опасливый взгляд, обнаружила вдруг, что молодые люди не беседуют, как обычно — отвернувшись, как по команде, в сторону реки, все они одинаково зажимали руками рты и время от времени странно сотрясались, словно всех в одночасье поразил один и тот же недуг.
— Что это с ними? — удивлённо спросила она у Бертины.
Та только грустно покачала головой и пожала плечами.
С беспокойством переведя взгляд с гуардов на сестру и с сестры на Сению, Карвер вдруг понизил голос:
— Ах, поверьте, в городе, где так сильны традиции разврата… Бертина — невинная девушка… И очень трудно выбрать ей подруг, будучи уверенным, что тлетворные влияния… О, как было бы хорошо, если бы Бертина подружилась с госпожой Сенией!
В последних словах его проскользнул вздох.
Вчетвером повернули и пошли в обратную сторону; гуардов у парапета стало меньше, те, что остались, упорно смотрели на реку, а один сидел прямо на булыжной мостовой и всхлипывал.
— Пьяны, по обыкновению, — осуждающе заметил Карвер. Сидящий поднял на него мутные глаза — и согнулся пополам, не в силах сдержать хохота, раздирающего ему грудь.
На другой день Карвер с сестрой нанесли Вапе визит; Бертина призналась Сении, что совсем не умеет вышивать шёлком.
На третий день Сения, которой нестерпимо скучно было коротать дни в одиночестве, попросила мужа разрешить ей почаще встречаться с Бертиной — это развлечёт обоих, к тому же сестра Карвера попросила её об уроках вышивания.
На четвёртый день Бертина явилась, сопровождаемая, как стражей, верным братом, который был непривычно хмур и вскоре раскланялся. Купец уселся за счета; Сения повела гостью наверх, в свои комнаты.
Посвистывала канарейка в узорной клетке; извлечены были из корзинки иглы и тонкое полотно. Пальцы Бертины, слишком жёсткие и грубые, отказывались подчиняться, но девушка старалась изо всех сил.
— Милая, — задумчиво произнесла вдруг Сения посреди урока, — а правда, что ты совсем-совсем невинна?
Бертина укололась иголкой и сунула палец в рот.
— Не смущайся, — улыбнулась Сения, — мне кажется, мы можем быть друг с другом вполне откровенны… Ты и правда… ну, понимаешь?
Бертина подняла на Сению ясные серые глаза, и та с удивлением увидела, что глаза эти невообразимо грустны:
— Ах, Сения… Ах, это такая печальная история…
— Я так и думала! — воскликнула жена Вапы. — Он соблазнил тебя и бросил, да?
Бертина помотала головой и снова тяжко вздохнула.
Некоторое время в комнате было тихо; потом с улицы донёсся дружный смех двух десятков молодых глоток.