— Знаем мы ваши цены…
— А что это за ристалище? — спросил Игорь провожатого, когда они тронулись в путь.
— Примерно то же самое, — пожал плечами старик. — Но и твари будут — не чета этой, и сражаться с ними будут не только собаки.
— А кто же?
— Люди, — коротко бросил собеседник. — Гладиаторы. Охотнее всего люди смотрят на то, как другие делают то, на что они сами никогда на свете не решились бы… Кстати, мы уже пришли.
Тут начиналось настоящее оружейное царство, и пароду толклось побольше, и все сплошь мужчины. Лавки украшались вывесками самого разного вида и степени художественности — от простых, намалеванных на жести лозунгов вроде «Без пушки ты — труп!» до целых картин с обнаженными блондинками, целящимися в зрителя из огромных револьверов. Были картинки и попроще, вообще без изысков — грубо, но со знанием дела намалеванный автомат Калашникова говорил яснее всяких слов.
Но оружие продавалось не только в магазинчиках: на глазах Игоря обрез чего-то крупнокалиберного перекочевал из-под полы длиннополого одеяния тощего, бритого наголо мужчины с фиолетовым шрамом на щеке в сумку приземистого бородача в залатанном химкостюме. А в закутке, похожем на тот, из которого Охотник вывел своего провожатого «в свет», двое мрачных субъектов прикидывали по плечу старенький «Калашников» с вытертым до белизны воронением и явно самодельным деревянным прикладом. На Первомайской за такое без разговоров вытурили бы на поверхность. А это, как ни крути, — почти смертный приговор. Но здесь нравы явно были мягче.
— И что, — невольно спросил Игорь провожатого, уже взявшегося за ручку двери как раз под грудастой блондинкой с револьвером, — никто не запрещает? — Он кивнул на уличных торговцев.
— Запрещают, конечно, — кивнул старик. — Но видите ли, юноша… Строгость законов сплошь и рядом компенсируется необязательностью их исполнения. К тому же ношение оружия для самообороны не запрещено, а появись здесь слуги закона…
— У вас и такие есть? — саркастически улыбнулся Князев, у которого уже сложилось представление о Черкизоне как о цитадели анархии.
— Как же без них. Любая власть имеет свою машину подавления.
— Здесь и власть есть?
За время короткого разговора еще несколько стволов успело сменить хозяев.
— Да, конечно. И вполне демократическая. Так вот, появись здесь фэмээс, эти граждане… — здесь последовал кивок в сторону торговцев и покупателей, — скажут, что просто сравнивали характеристики своих пистолетов, автоматов, ружей. Это никому не запрещено. Можно даже пристрелять оружие в специально отведенном месте.