— Берегись! — истошно заорал кто-то.
Сверху, со сгнивших потолочных перекрытий на Балагура рухнула стокилограммовая туша. Невиданный хищник отсиделся в укрытии, дождался, пока остальные бойцы разбредутся по углам, выбрал себе цель и атаковал.
Балагур, смятый, отлетел за ящики, как сбитая кегля. Но чудовищу был нужен не он.
Оглушив его, хищник метнулся к Бате, опрокинул того наземь одним броском, прижал к горелому ламинату и ощерился. Командир не успел даже понять, что произошло. Морда, состоящая сплошь из клыков, возникла прямо перед ним. Стекла противогаза запотели снаружи от жаркого дыхания твари. Батя не мог даже пошевелиться… Чего ждешь, приканчивай!
— Держись, Коля! — тяжело ворочался под рухнувшим на него со стеллажа барахлом Балагур, судорожно пытаясь передернуть заклинивший не ко времени затвор автомата. — Сейчас я эту с-с-с…
Не успеет. Не успеет! Пить ему этот проклятый коньяк двадцатилетней выдержки у командира на поминках…
И вдруг тварь резко дернулась. Глаза, пылавшие яростью, разом потухли, будто лампочку в них вывернули. И хлынуло сверху темное и горячее — прямо Бате на лицо, на окуляры противогаза, на голую шею.
Хищник напрягся — конвульсия, — потом потяжелел, обмяк и прижался к Николаю всей своей огромной тушей. Умер.
Командир закрыл глаза. Ангел-хранитель уберег. Взял под крыло. Еще не время, значит. Еще не время.
Батя выдохнул и ужом вывернулся из-под трупа. Первым делом нахлобучил свой опрометчиво снятый шлем. Пусть в следующий раз кевлар погрызут, суки.
Ангел-хранитель все еще стоял рядом, чертыхаясь и стараясь выдернуть из размозженной башки мертвой твари погнутую арматурину. Хорошая реакция. Балагур не успел, а этот оказался тут как тут.
— Кто такой? — Батя поначалу засипел от волнения, но кашлянул и вернул себе начальственный бас. — Фамилия, звание?
— Сержант Князев! — срывающимся юношеским тенорком ответил боец, поднося ладонь к шлему.
— Молодец, старшина!
— Я сержант, товарищ…
— Теперь уже старшина. Кто командир? Майор Балагуров!
— Я! — Балагур уже выбрался из-под груды трухлявых картонных коробок и справился, наконец, с проклятым затвором автомата.
— Довести до непосредственного командира Князева, что личным приказом президента ему присвоено очередное воинское звание старшины!
— Так точно! — Казенные формулировки звучали музыкой в ушах старого бойца: его командир был жив-здоров. — Чего молчишь, старшина? — хлопнул Балагур по плечу остолбеневшего солдатика. — Устав забыл, а?
— Служу… Первомайской… республике! — выпалил парнишка, задыхаясь от волнения…