— А белые медведи, о которых он упоминал?
— На вид они вполне симпатичные твари, но крайне агрессивные по отношению к человеку, особенно в наше время, когда их повсюду теснят. Вашим людям, когда они сюда явятся, лучше не покидать огороженную территорию без оружия. На базе есть склад крупнокалиберных ружей.
С минуту они поднимались молча, затем Экберг заговорила снова:
— Вы ведь палеоэколог, верно?
— Да, специалист по четвертичному периоду.
— А чем именно вы здесь занимаетесь?
— Палеоэкологи вроде меня пробуют получить представление об исчезнувших экосистемах на основе ископаемых и других древних свидетельств. Мы пытаемся определить, какие существа обитали на земле, чем они питались, как они жили и умирали. Я выясняю, какая экосистема существовала здесь до наступления ледника.
— Ибо теперь, когда ледник отступает, эти свидетельства проявляются?
— Именно.
Она посмотрела на Маршалла проницательным, испытующим взглядом.
— Что за свидетельства?
— Следы растений. Слои ила. Некоторые макроорганические остатки вроде древесины.
— Ил и труха, — сказала Экберг.
Маршалл рассмеялся.
— Не слишком модная тема для «Терра-Прайм», верно?
Она рассмеялась в ответ.
— И на что они вам?
— Дерево и прочую органику можно подвергнуть радиоуглеродному анализу, чтобы определить, как давно похоронил их ледник. В отложениях ила можно найти пыльцу, которая, в свою очередь, скажет о том, какие растения и деревья доминировали здесь до оледенения. Понимаете, современные экологи изучают мир таким, каким он сделался после долгих веков человеческого влияния. А я выясняю, каким он был до того, как человек стал царем природы.
— Вы пробуете воссоздать прошлое, — сказала Экберг.
— В некотором смысле — да.
— По мне, так весьма неплохо звучит. И полагаю, ледник для подобных трудов — самое подходящее место, поскольку он хранит все свои тайны в замороженном состоянии, словно в капсуле времени, так?
— Именно так, — сказал Маршалл, восхищаясь ее способностью схватывать на лету самую суть незнакомых ей прежде вещей. — Не говоря уже о том, что тающий лед просто высвобождает то, что в нем содержалось, в нетронутом виде. И не приходится возиться с лопатами и кирками, выковыривая ископаемые и полуископаемые образцы из земли.
— Весьма прагматичный подход. А что такое полуископаемые? Наполовину погруженные в грунт?
Маршалл снова рассмеялся.
— Так палеонтологи называют ископаемые, которым меньше десяти тысяч лет.
— Понятно. — Экберг повернулась к Фарадею, с трудом взбирающемуся вверх. — Доктор Фарадей, а вы — биолог-эволюционист, да?
Фарадей остановился, чтобы перевести дух, и она тоже остановилась, а с ней задержался и Маршалл. Биолог кивнул, перекидывая рюкзак с одного плеча на другое.